Настойчивый
Шрифт:
Движения, безусловно, есть, но не мгновенные. Все о чем я мечтаю, чтобы с ними все было хорошо. Телефон звонит в заднем кармане, я вытаскиваю его и отвечаю.
– Тер, это Хейли. Как вы там? – остановившись у скамьи, я устало сажусь.
– Ты даже не представляешь, как я рад тебя слышать, Хейлз. Скажи мне, что ты возвращаешься? – вытягиваю свободную руку перед собой и вижу, как она трясется. – Я не выгребаю. Чувствую себя полным неудачником. Мама в больнице. Забыл Чейза в ванне, он там замерз. Печенье и прочая хрень. Просто жопа какая-то.
– Ну,
– Болезнь не исчезает, но она будет в порядке, ради себя. Знаю, что ты не обязана помогать. Не знаю, что между вами происходит, но он расстроен, блин… – растираю интенсивно свои колени. – Ладно, каждый день мазь.
– Тебе бы нанять ему сиделку. То, что происходит между мной и им, не касается тебя. Просто есть вещи, которые невозможно объяснить. Давай я пришлю деньги, найди ему человека, чтобы ухаживал, пока ты на работе. Чувствительность в ногах есть и еще кое в чем, уж поверь мне на слово. Но ты не можешь забыть его в ванной, так как это затормозит процесс. Зарядка, и заставляй передвигать ногами. Все это ты не сможешь контролировать сам. Тебе нужна помощь, – убеждает меня девушка.
– Ты сегодня уже второй человек, говорящий мне о том, что я не совершенный. Не такой, каким был Хантер, – меня немного злит их такое мнение. Я ведь выбиваюсь из сил и всеми фибрами души стараюсь.
– Тер, дело не в Хантере и не в тебе. Если сравнить ваши ситуации, то именно ты попал в тупик. Когда он заботился о вас, вы подрабатывали, мама тоже. И никто не болел, ну, по крайней мере, вы не знали. Ты знаешь меня, я всегда скажу правду. У тебя разрушенный дом, больная мать и практически не ходячий брат. У Хантера этого не было, именно поэтому он мог погрузиться в чувства и спокойно покинуть дом, зная, что на тебя можно положиться, – я люблю эту девчонку. Вот кто бы сказал, что Хейли станет такой для меня родной. – Только не говори мне, что выходит иначе, потому что твоё пессимистическое дерьмо заразно.
– Смешно, мерзавка. Так что ты там говорила? Любишь моего брата? Я так и передам, – на моем лице, наконец, появляется грустная улыбка, когда она начинает отрицать. – Ладно, возвращайся со своей Танзании или где ты там. И пиши ему, иначе он скоро будет выть на луну.
– Придурок, – смеется она. – Спишемся.
Как только связь обрывается, я начинаю крутить в руках телефон, размышляя, стоит ли позвонить Хантеру? Или повременить, когда состояние мамы стабилизируется. Мой старший брат из тех людей, которые бросают все и едут туда, где человеку плохо. Но сейчас как раз начинаются проф. экзамены, и он запросто завалит их. Тогда к чему все эти потуги? Блин, я начал размышлять как мой отец, тот тоже считал, что
Встаю со скамьи и иду к парковке. Вот еще одна моя промашка. Я забыл о моей девушке, сидящей в машине и ожидающей меня. Карина усиленно красит губы розовой помадой, сидя за рулем своей машины. Открывая двери, я ожидаю, что она накинется на меня с обвинениями, но Карина молчит. Машина трогается, я оглядываюсь и замечаю коробку, обмотанную лентой.
– Прости, что так вышло с ярмаркой. Я помню, что у твоей подруги день рождение, и ты хотела ее поздравить до мероприятия, – на самом деле нет, я не помнил, но коробка помогла.
– Да все нормально, оказывается, ей нельзя принимать подарки и устраивать праздники. Мы немного повздорили на этом фоне, – Карина надевает солнечные очки и уверенно ведет машину.
– Нельзя? Или она не хочет? – неуверенно спрашиваю ее.
– Она ходит в церковь Свидетелей Иеговы. Им нельзя отмечать праздники, их нельзя поздравлять. Это вроде самообожествления. Когда я предложила хотя бы поехать на ярмарку с нами, она сказала, что это духовный блуд, – девушка бьет своими ноготками по кожаному рулю. – Как можно было за такой короткий период измениться, не понимаю.
– То есть она мастурбировать тоже не может? – получаю толчок в плечо и смеюсь. – Ну, это похоже на секту.
– Серьезную причем. Там такой свод правил, что если не дай бог, ты заболеешь, и тебе понадобится серьезная помощь, духовной блуд – это ерунда, – я снова оглядываюсь на подарок.
– И что там? Надеюсь, не щенок, он уже давно мог задохнуться, – перегибаюсь и тяну коробку на себя. – Ох, да она тяжелая.
– Тер, это массажер, – я приподнимаю брови. – Не смей этого говорить.
– Для вагины? Не тяжеловат? – приподнимаю крышку, и у меня мгновенно проносится мысль в голове. – Гантели? Карина, это не массажер. А ты их теперь назад в магазин сдать можешь?
– Нет, конечно, кто их примет. Ну, даже гантели, все равно ведь массажируют мышцы рук, – я ненавижу, когда она так жестко тупит, хочется настучать ей по лбу толковым словарем, а в данном случае еще и массажером. – Да отдала всего двадцатку, не страшно. Выкину.
– Я куплю, – достаю из портмоне деньги и кладу на консоль, девушка хмыкает и пожимает плечами.
– Ну ладно, как хочешь, – мы подъезжаем к дому, и я напрягаюсь, ожидая всего чего угодно. Разрушенной крыши, потекших труб и вздувшихся полов. Но никаких признаков не вижу, разве только одинокую темную макушку в саду.
– Ладно, спасибо что подвезла, – она непонимающе уставилась на меня. – Я нужен брату, извини. Давай в другой раз?
Девушка явно недовольная такой перспективой, но и я ничего особенного не обещал. Мы с ней вместе для отвода глаз. Мама очень переживала, что я таскался по девчонкам. Я решил, что могу быть моногамным. Стараюсь, по крайней мере.