Наступает ударная
Шрифт:
С хутора Лидаки мы имели телефонную связь со штабом фронта и штабами корпусов, а также с железнодорожными станциями. Это давало возможность следить за ходом подготовки войск к погрузке, за своевременной отправкой каждого эшелона. Однако основное время мы проводили непосредственно в дивизиях и на станциях погрузки, устраняя неполадки, которые обнаруживались на местах. Кроме того, я каждый вечер представлял донесение в Генеральный штаб. В этих донесениях указывалось, сколько и каких эшелонов отправлено за истекшие сутки, какие части в них погрузились.
К перевозке войск мы приступили точно по плану, однако вагоны и платформы
Отправка тыловых частей и учреждений продолжалась до конца декабря. Наша оперативная группа, свернув работу, убывала вечером 31 декабря. Погрузка средств связи и автотранспорта, обслуживавшего нас, производилась в сумерках. Так уж мне везло на фронте - встречать Новый год в дороге.
Благодаря заботам подполковника Мулявко наши вагоны были утеплены. В каждом приятно потрескивала железная печка. По предложению подполковника Федотова в несколько вагонов провели электроосвещение от движка связистов. Мы установили у себя трофейный радиоприемник. Двое работников походной столовой готовили праздничный ужин.
Как это бывает перед отъездом, каждый из нас испытывал радостное и немного тревожное чувство. Что нас ждет в новом году, на новом месте?
Даже мы, ответственные работники штаба, уезжавшие с одним из последних эшелонов, не знали, куда ушла наша армия, куда отправится наш состав. Станция Даугавпилс была единственной, указанной в маршрутном листе. Лишь ночью стало известно: миновав Даугавпилс, эшелон повернул на Полоцк, а затем на Молодечно.
Незадолго до полуночи сели за праздничный стол. Был тут подполковник Н. С. Федотов, с которым мы ровно три года назад вместе готовились в 33-й дивизии к наступлению у озера Селигер. Был инженер-подполковник И. Е. Мулявко, с которым мы сдружились за последний месяц, выполняя задание по перевозке армии. Пришел подполковник Я. Я. Перескоков, занимавшийся отправкой тыловых частей и учреждений. Майор А. К. Нестулин, один из ветеранов оперативного отдела, распоряжался закуской и всем остальным. Ему активно помогали старшина Д. И. Ходько - шофер и ординарец, прошедший со мною почти всю войну, и телефонистка Лиза Симакова.
Когда стрелки часов сошлись на заветной цифре "12", мы провозгласили тост за то, чтобы 1945 год принес окончательную победу!
2
Через несколько дней эшелон прибыл на станцию Мрозы, в 50 километрах восточнее Варшавы. Встретил нас подполковник Тур. Он ознакомил меня с ходом сосредоточения войск армии. Основная часть их была уже на месте.
Михаил Семенович Тур сообщил, что по решению Ставки 3-я ударная поступает в состав 1-го Белорусского фронта, которым командует маршал Г. К. Жуков. Эшелоны выгружаются на станциях Брошкув, Соснове, Мрозы, после чего войска сосредоточиваются в 25 километрах восточнее Варшавы - в районе Минск-Мазовецкий, Калушин, Лив, Добре.
Штаб армии, едва прибыв на новое место, отдал подробный приказ, в котором были указаны районы сосредоточения для каждого соединения и каждой отдельной части, определены пункты размещения штабов. Офицеры оперативного отдела подполковник Пластинкин, майор Грибанов и капитан Кузнецов предварительно объехали все намеченные районы, а теперь находились на станциях выгрузки, встречая эшелоны, передавая командирам соединений и частей необходимые данные для вывода войск в отведенные им места. Армейские связисты
Для скрытности прибывающие части после выгрузки отводились в ближайшие укрытия и тщательно маскировались. Передвижение войск и техники совершалось только в темное время. Все указания на марш передавались устно. Радиосвязь была запрещена, радиостанции - опечатаны. С выходом в районы сосредоточения войска располагались, по возможности, вне населенных пунктов.
Выслушав своего заместителя, я отправился к генералу Букштыновичу, доложил ему о прибытии и о том, как прошла отправка последних эшелонов из Латвии. Разместился начальник штаба в одном из домов у местных жителей. Непрерывно раздавались звонки телефонов. Букштынович то и дело брал трубку, быстро и уверенно отдавал распоряжения. Настроен был Михаил Фомич весьма бодро. Его активность, его энергия словно бы передавались офицерам штаба.
– Вот что, товарищ Семенов, - сказал Михаил Фомич, - отправляйтесь в семьдесят девятый корпус и проверьте, как там организована подготовка штабов. Имейте в виду, в ближайшие дни мы с вами поедем в Седлец, в штаб фронта. Надо представиться новому начальству и получить ориентировку на будущее.
Последний эшелон прибыл на станцию назначения 10 января. Вечером ко мне зашел подполковник Мулявко, и мы подвели некоторые итоги перевозки войск. На передислокацию армии в новый район ушел ровно месяц. Всего мы использовали 117 эшелонов. Погрузку в основном закончили за 17 дней: грузилось семь эшелонов в сутки. Для ускорения перевозки эшелоны пустили по трем направлениям с выходом во фронтовой район через Белосток, Волковыск и Брест.
Передислокация армии прошла без воздействия авиации противника, и это, естественно, было большим плюсом. Немцы либо не заметили переброски такой массы людей и техники, либо не имели возможности помешать нам. Эту ответственную задачу армия выполнила успешно. Однако главное ожидало нас впереди.
Отправляясь в штаб 1-го Белорусского фронта, генерал Букштынович взял с собой меня и начальника разведки полковника В. К. Гвозда. Через час наша машина мчалась по улицам небольшого чистенького городка Седлец. Обстановка здесь была спокойная, до передовой - около 50 километров.
Прибыв в штаб, каждый из нас отправился к начальникам "по своей службе". Михаил Фомич Букштынович - к начальнику штаба фронта генерал-полковнику М. С. Малинину, Владимир Климентьевич Гвозд - к начальнику разведывательного управления, а я - к заместителю начальника оперативного управления фронта полковнику В. М. Крамару.
После взаимного знакомства Владимир Михайлович Крамар развернул на большом столе карту, на которой красными стрелами были нанесены задачи армий. Пользуясь этой картой, он познакомил меня с общей обстановкой в полосе действий фронта, с замыслом предстоявшей операции.
Суть дела была такова. Немецкое командование любой ценой стремилось удержать оставшуюся в руках гитлеровцев часть Польши. Из семи оборонительных рубежей противника между Вислой и Одером наиболее подготовленным был первый вислинский. Его занимали главные силы группы армий "А". Остальные рубежи предназначались для того, чтобы последовательной обороной обескровить, в случае прорыва, наши наступающие войска и не допустить их к Одеру. Вражеский гарнизон Варшавы состоял из четырех-пяти крепостных батальонов.