Наступление на Сохо
Шрифт:
Окна первого этажа музея выглядели темными и глухими, но тренированный глаз Болана уловил тусклое, едва заметное свечение. Он вспомнил тяжелые двойные шторы на окнах и подумал, что музей не так уж пуст и заброшен, как кажется.
Он медленно пошел дальше, осторожно ступая по траве и стараясь не выходить из тени зданий. Впереди кто-то невидимый шмыгнул носом. Болан замер. Послышался звук плевка. Еще шаг, и в темноте, прямо перед собой, Мак заметил силуэт человека, отчетливо выделяющийся на темном фоне сквера. Мак в который уже раз задался вопросом, когда, наконец, противник научится одеваться ночью в черное. Затаив дыхание, Болан сделал еще пару шагов и оказался на расстоянии вытянутой руки от человека в пальто и шляпе, надвинутой на глаза. Субъект стоял, привалившись к стене, сунув руки глубоко в карманы.
Болан на личном опыте
И тогда черный силуэт рванулся вперед. Молниеносным движением Болан прижал голову мафиози к стене, закрывая ему ладонью рот, а ребром другой нанес мощный удар по горлу. Человек захрипел, на мгновение напрягся, как пружина, и, охваченный судорогой, начал оседать на землю. Сокрушительный удар коленом в грудь довершил атаку, гангстер обмяк и, словно тряпичная кукла, мешком повалился под ноги Болану. Мак придержал его, аккуратно опустил на гравий дорожки и попытался нащупать пульс своей жертвы. Пульса не было. Сильнейшие, точно нанесенные удары нарушили деятельность дыхательной системы и вызвали остановку сердца. Болан поднялся и неслышным тигриным шагом двинулся на поиск следующей жертвы. Долго искать не пришлось. Мак провел ту же атаку, закончившуюся, как и в первом случае, летальным исходом. Расчистив себе путь, Болан перебежал на другую сторону сквера в поисках человека, которого бил кашель. Он легко нашел его и навсегда избавил от простуды. Теперь можно было идти к секс-шопу и попытаться войти, взломав дверь черного хода.
Еще при первом посещении магазина Мак изучил замок входной двери. Такой старый хлам не устоял бы против ребенка, вооруженного пластмассовым совком. Болан вставил в замочную скважину лезвие ножа и всем телом навалился на дверь, которая тут же открылась, не выдержав такого напора.
Болан вошел в магазин, спустился в подвал и знакомым путем, через туннель, ведущий в подвал, добрался до владений Чарльза. Во время предыдущего визита Болан особенно не присматривался к подвалам музея. Тогда он хотел как можно скорее покинуть это подозрительное место, и его мало интересовал пост наблюдения и контроля. Теперь же Мак решил ознакомиться с ним более основательно.
Накануне, проходя по туннелю, он заметил две тяжелые двери по обе стороны прохода и предположил, что пост наблюдения Чарльза находится именно здесь. Теперь обе двери были приоткрыты, и на сей раз Болан решил взглянуть, что скрывается за ними. С одной стороны он обнаружил настоящую квартиру, небольшую, но вполне комфортабельную, со вкусом обставленную и украшенную. К своему немалому удивлению Мак нашел здесь даже бар с краном для разлива пива и превосходную мастерскую, оборудованную всем необходимым для ремонта радиоэлектронной техники. Но в квартире было пусто.
С другой стороны прохода находился собственно наблюдательный пост. Болан даже представить себе не мог, что он оснащен такой превосходной современной аппаратурой. Во всю стену тянулся пульт управления, усеянный кнопками и светящимися индикаторами. Над ними располагался ряд телемониторов внутренней телевизионной системы. На рабочем столе вперемешку лежали кучи всевозможных радиодеталей. Рядом стоял монтажный столик и кинопроектор, но Эдвина Чарльза здесь тоже не было.
Внимание Болана привлекли экраны мониторов. Все они были включены, и Мак понял, что два первых этажа музея просматриваются полностью. На одном экране он заметил входную дверь, на другом большой зал, в котором его заперли накануне, на третьем Мак узнал зал-гарем. Остальные экраны равнодушно отражали то, что происходило во всех камерах пыток.
Камеры, еще не так давно пустые и слабо освещенные, какими видел их Болан, теперь были залиты ярким светом и заняты все до единой. Обнаженные и прикованные к инструментам пыток молодые люди обоего пола стремились к наслаждению через физическую боль и покорность.
В зале-гареме развлекались иначе. Болан видел на экранах обнаженных мужчин и женщин, лежавших на диванах или на подушках, разбросанных по полу. Это зрелище напоминало Маку читанные им когда то сказки «1001 ночи». В оргии, масштабы
В центре зала находилась небольшая вращающаяся платформа на ней, привязанный к кресту, стоял здоровенный обнаженный негр, чье восставшее естество красноречиво свидетельствовало о степени возбуждения. Прямо перед ним высокая стройная блондинка изгибалась в похотливом, сладострастном танце. Она то прижималась к обнаженному телу негра, по которому струйками сбегал пот, то резко отскакивала от него, избегая яростных толчков его бедер. После каждого выпада негра другая девушка с не менее впечатляющей внешностью «наказывала» его за дерзость, ловко орудуя длинным черным хлыстом. Глядя на этот театр, Болан испытал отвращение ко всему происходящему в «Музее де Сада». Он подумал, что этой сцене явно предшествовали и другие номера, а потом понял, почему Энн Франклин сказала ему, что в музее имелся целый штат «служащих». Эти люди были актерами и, надо отдать должное, очень одаренными в своей области. Даже те, кого «мучили» в камерах пыток, входили в роль, изображая боль и страдания так же глубоко, как и любой уважающий себя артист. Вокруг вращающейся сцены располагались многочисленные телемониторы, и желающие могли наслаждаться тем, что происходило в разных камерах первого этажа.
Пульт управления безопасности больше напоминал Болану аттракцион для любителей подсматривать в замочную скважину, чем центр наблюдения и охраны. Усмехнувшись, Болан подумал, знают ли гости музея, что за всеми ними следит внимательный глаз скрытой камеры. Золотое дно для шантажиста.
Его взгляд упал на экран с изображением камеры, в которой стоял бочонок с доской, на которой нужно было стоять, сохраняя равновесие. В поле зрения камеры вошла настоящая амазонка со странной прической на голове. Черный кожаный корсет на шнурках так туго стягивал ее талию, что она казалась не больше осиной. Ботфорты из такой же блестящей черной кожи поднимались выше колен и плотно обтягивали ее длинные точеные ноги. Спереди корсет заканчивался под грудью и, приподнимая ее, подчеркнуто выставлял напоказ тугие полные полушария с темными выпуклыми сосками. Черные, словно вороново крыло, волосы настоящим каскадом падали ей на мраморно-белые плечи и опускались до самой талии. Подчеркнуто гротескный, насыщенный макияж придавал ей необычный, сатанинский вид. Даже без высоких каблуков ростом она была не меньше шести футов. В руке амазонка сжимала неизменный черный хлыст.
Молодой, хорошо сложенный парень держался на доске, сохраняя неустойчивое равновесие. Он стоял лицом к стене, руки его стягивали ремни, которыми он был привязан к кольцам наручников, вмурованных в кирпичную кладку. Черноволосая длинноногая дьяволица принялась безжалостно, хлестать его своим бичом по голой спине и бокам. Парень реагировал так, будто испытывал невыносимую боль: он извивался, пытался уклониться от жалящего хлыста, теряя равновесие и отчаянно цепляясь за ремни, чтобы не повиснуть всем телом на запястьях — именно такую картину представлял себе Болан, впервые попав в эту камеру.
Зрелище показалось ему чересчур натуралистичным. Он догадался, что хлыст был сделан из мягкого материала, но тем не менее, спектакль вызвал у него омерзение. Он отвернулся от пульта управления, недоумевая, куда делся Чарльз и что могло заставить старика покинуть свой пост. По всему было видно, что сегодняшнее собрание членов клуба имело особое значение для музея. В такой момент вовсе не следовало ослаблять бдительность. Болан тщательно осмотрел весь подвал, надеясь найти старика, но его поиски не увенчались успехом. Он вернулся на пост наблюдения, не зная, что и думать. Пока Мак отсутствовал, огромный негр покинул сцену в зале-гареме и ее заняли исполнители нового номера: двое молодых людей были связаны спиной к спине, а две очаровательные обнаженные девушки — бок о бок. Естественно, задача квартета имела эротический характер, и чтобы решить ее, участникам шоу приходилось откалывать совершенно фантастические номера. У Болана аж дух захватило от их акробатики.