Наступление
Шрифт:
– Одно другому не противоречит, Николай Васильевич. Если судить по тому, что сказал товарищ Дубынин – для победы в Афганистане нужны две переформированные и хорошо оснащенные дивизии ВДВ с частями и средствами усиления. Эти средства необходимо предоставить – вместе с максимальной самостоятельностью. Это не значит, что Генеральный штаб должен бросить сражающуюся группировку на произвол судьбы – но и наведываться туда целыми комиссиями не стоит, незачем. Основная же задача – это усиление всей южной группировки войск, возможно даже – с временным ослаблением обороны по всем иным направлениям. Основная
– Так точно…
А что еще было отвечать?
Спровадив лишних – Алиева, Дубынина, Маслюкова – в кабинете остались только двое. Маршал Советского союза Соколов и маршал Советского союза Огарков. Пока Соколов сам, никому не доверяя столь важное и секретное дело готовил крепкий чай при помощи кипятильника, который есть у любого уважающего себя офицера – Огарков нервно случал пальцем по столу. Такая у него была дурная привычка – и не только она. С Огарковым было сложно ужиться – но профессионал он был блестящий.
Секретность сегодняшней встречи была такой, что даже адъютантов не было, чай готовить приходилось самому.
– Что же все такие кровожадные то стали… – в сердцах наконец сказал Огарков
– Ты о чем?
– Да об этом… Из одного не вылезли… в другое лезем.
– Может первое – продолжение второго?
– Может быть. Но стоит ли продолжать?
Соколов остро глянул на советника
– Считаешь – не стоит?
Вместо ответа Огарков снова покачал головой, раздосадованный самим фактом такого поворота разговора
– Нет – наконец сказал он
– Почему?
– Не понимаешь? Чтоб воевать – нужен тыл крепкий. Вот нам тыкают носом – дедовщина, то – се…Общество больное понимаешь? Какое общество -такая и армия. Нечего на зеркало пенять… как говорится.
– Это ты дал… общество больное. Не с той ноги встал?
– Да с той, с той…
Огарков помотал седой головой как искусанный слепнями бык
– Дерьмо на дерьме. Помнишь как раньше было? Ты ведь помнишь… тогда начинал. И я помню. Всегда едины Сталин и народ… Бессмертный сталинский народный гений… Он вместе с Лениным и вел нас и ведет… Он путь предначертал для многих поколений… Помнишь ведь еще?
– Ты что это? На Сталина потянуло – сплюнь! Наделали дел!
– Наделали! Вот и именно что – наделали! Сейчас уже таких не делают – труба пониже да дым пожиже. И дело то даже не в этом. Дело в том, что с этими словами – на смерть шли. На смерть, понимаешь – шли!
– А сейчас что? Сейчас безо всяких красивых слов – идут! Мне наградные довелось подписывать – поседел над ними! Двое остались отход роты прикрывать – оба всмятку, не опознаешь. Падлы, Героев им зажали, Красной Звездой отделались! Еще один пацан, девятнадцать лет – командира грудью от пулеметчика духов прикрыл. Этому дали! Ты что мне на нервах играешь!?
– Да то… Да то, товарищ министр, что мы в дерьмо лезем, уже дна, б…ь под ногами не чувствуем – а вот тыла то и нет у нас. Тогда знали – куда идем, за что идем. Сейчас кому попробуй – освобождать идем, скажи – засмеют. Офицерье в Десятое
– А все потому что пиз…и много! – взорвался министр – пи…ть надо было меньше, может кто-нибудь во что-нибудь и поверил бы тогда! Когда по телеку солдаты сады в Афгане сажают, а по Союзу два «Черных тюльпана» летят – одного не хватает – вот после этого и не верят люди! И если уж ты словами громыхать начал – так вспомни сколько и ты п…ел! Все хороши!
На подоконнике треснуло, хлестко, неожиданно, оба аж вскочили. На паркет лились остатки чая, маршал вскочил чтобы отключить кипятильник
– Попили чайку, б… ь – выругался Соколов, хотя обычно он не выражался
– Адъютанта пригласи, пусть заварит…
– Да нету никого. Не видишь? Требования секретности.
Маршал Соколов, отключив кипятильник, вернулся за стол. Набычившись, маршал Огарков смотрел на него.
– Ну вот что, Коля. Я силком не заставляю. Если ты разоблачать да словами громыхать – не сработаемся. Таких сейчас полно – телевизор включи такого понаслушаешься, волосы вянут. А за тобой – не замечал, не замечал. Если мне приказ отдадут – я исполню. Законный, заметь приказ. Потому что я офицер.
– Как разберешь?
– А так. И ты и я знаем, кто имеет право решения принимать. И решать что к чему – не нам, нам исполнять только. Нам приказали – мы исполнили. Все!
Огарков подумал, потом сбавил тон
– Расплылся я что-то.
– Расплылся. Решай. Я не хуже тебя знаю, что делается. Но решать – ему можно верить, а кому нет – дело не наше. Что тебя съели, что меня. Что тебя вернули, что меня. Все что мы можем сделать – мы должны сделать. А если что… то и поступать будем, по обстоятельствам, как честь и оперативная обстановка подскажут. Согласен?
– Согласен… – сказал маршал Огарков, и потом добавил уже тверже – согласен.
– Вот и хорошо. А чая бы где неплохо раздобыть.
– Обойдемся. В столовку зайдем на обратном пути.
– Да? Ну тогда – я тебя слушаю. Откуда вся эта беда взялась…
Огарков встал, прошелся по кабинету, словно вымеряя его шагами. Напряжение не рассеивалось – оно нарастало.
– Ты ведь уже понял – где?
– Не дурак. К нефти идем…
– К ней самой. К черной жиже, к крови государств. Ох и жарко там будет, не в переносном смысле, а в самом что ни на есть прямом…
– Не привыкать. Так что?
– При бровастом еще делали. Сверхсекретная группа.
– А подробнее.
– Подробнее. Ты помнишь сороковой объект?
– Нет.
– Замаскированный командный пункт высшего уровня. Даже лучше, чем здесь. С душой строили… больше ста метров заглубление. Под него, под план.
– А этот – откуда знает?
– Этот… он же первым в Азербайджане был. Не мог не знать. Он стройку обеспечивал… да и много чего другого…
– Что – другого?
– Он до этого был председателем КГБ республики. По заведенной традиции республиканские КГБ специализировались на какой-то стране… ну, желательно чтобы с языками там нормально было… Они – на этой стране специализировались.