Настя 3
Шрифт:
И затем уже повернувшись к Насте добавил.
– Вот в натуре пахан за базар, кто-то из этих, дары умеет обрезать.
Оказалось, все, как и сказал Седой. Один из связанных кивнул головой привлекая к себе внимание. Чех сразу встал за спиной у пленного, а Гала, шагнув через половину комнаты выдернула кляп.
– Правильно говоришь. У меня такой дар, могу на начальной стадии с десятипроцентной вероятностью блокировать дар нимфы у ребенка.
Чех, стоящий за спиной говорившего утвердительно кивнул, подтверждая сказанное.
– Так ты чо, тварь, еще и хайло бодренько разеваешь. Типа писанулся перед Людьми своим умением.
Рявкнул мужчина, вскакивая с явным намерением с ноги приложиться по лежащему на полу.
– В натуре, просек чо тема мутная. Давай дальше за жизнь побазарим.
Лежащий на полу, не отводя взгляда, проговорил.
– Я сюда с дочерью попал.
Он кивнул головой в сторону Милы.
– Ее возраста. Аккурат через три дня скитаний по Улью вот к ним и попал. Три года работал в этом заведении, на совесть трудился, старался. На одной чаше весов дочь на другой они. Ну, что волком таращишься? Дочери то у тебя явно не было. Полгода назад не стало моей Светочки, сожрали твари на кластере, не углядел. Меня нет, а вот ее…
Затем, мужчина, уйдя в себя помолчав, добавил.
– По херу мне на вас. Жизни то все одно нету. Я не удавился еще только потому что второй дар имею. Лекарь я, вон их и латаю после всего, ну поняли короче.
Седой скосил взгляд на продолжающего стоять сзади пленника Чеха. Тот, на немой вопрос, утвердительно кивнул, все сказанное правда. Настя, легким жестом позвала к себе теперь уже Котенка. Едва мальчишка подошел к ней, как та, протянула ему нож. Ребенок, вцепившись в рукоять двумя ручонками устремился к лежащему на полу в стандартной “ласточке” мужчине и старательно с сопением, принялся перерезать путы. Едва он осилил стягивающую веревку как затекшие ноги мужчины бухнулись с грохотом об пол и он, перевернувшись на бок скривился. После спросил.
– А вы кто будите?
Седой сверкнув в улыбке фиксами, проговорил своим хриплым голосом.
– Считай снова не повезло тебе дядя. Как там тебя кличут то?
– Папашей окрестили.
– Ну так в натуре Папаша, муры мы с внешниками в одном флаконе как шампунь, мля, с пенкой.
Лежащий на полу мужчина, внимательно обвел всех взглядом с низу, особо задержавшись на уцелевших ребятишках, прижимающихся к сидевшей на стуле Насте, скривив лицо он проговорил.
– Веришь, нет, человек, мне похеру кто там как по жизни в Улье числится.
Кивнув головой в сторону ребятишек, он, кривясь от начавших отходить от связывания конечностей, добавил.
– Вон их, после всего пережитого здесь не обманешь кто есть, кто.
Седой, посмотрев с теплой улыбкой на расположившихся возле Насти мальчонку с девочкой, протянул лежащему на полу свою расписанную синевой татуировок руку, представившись.
– Седой.
Глава 2
Глава 2
Настя, отдав последние распоряжения своим бойцам, начала готовить помещение под ритуал жертва приношения с начавшимся нездоровым, безумным блеском глаз, вычерчивая ножом с зубовным скрежетом на полу замысловатую пентаграмму и дополняя ее непонятными никому символами по периметру. Илонна накрепко сжав киски в кулаки и преодолевая робость перед генерал мастером, пересилив себя обратилась к ней.
– Госпожа генерал, я получила дар от этого мира и хочу считать себя местной туземкой, разрешите остаться в вашем прикрытии?
Настя, с трудом преодолевая сопротивление уже не своего тела, повернувшись к
– Любопытно?
Едва устояв на месте от вида таких перемен с женщиной, Илонна решила, что говорить обтекаемо себе дороже.
– Да госпожа генерал. Я слышала о этом, но никогда не видела.
Оскалив перекошенный рот в подобии улыбки паралитика, Настя прорычала.
– Смотри.
И отвернувшись от капрала, принялась снова самозабвенно вычерчивать ножом замысловатые символы на полу. Илонна, проводила взглядом в разбитое окно, удаляющихся от жилого комплекса Седого с Чехом и Папашу, ведущих с собой детей за руки и что-то им объясняющие на ходу. Пробежавшего по двору Кешу, нервно заглядывавшего украдкой в окна комнаты и явно трусившего пока зайти в дом. Повернувшись она вперила свой взгляд в уже голую Настю, беспорядочно сбросившую свою одежду в углу и смотрящую глазами лютого, голодного зверя на жертвы. А дальше, капрала просто застопорило, переклинив от увиденного. Настя, держа в руке нож разрезала веревки на одном из пленных и волоком за шею, утащила того в вычерченную ей пентаграмму. По всем правилам мужчина должен был сопротивляться, кричать, предпринимать хоть какие-то действия для своего спасения. Но тот, словно добровольно отдав себя на заклание только беззвучно разевал рот, выпучивая в ужасе глаза.
Первым делом, перекашивая в безумной улыбке рот, Настя, вскрыла брюшную полость своей жертве. Плавным, размеренным движением, клинок в ее руке с характерным скрипом, ласкающем слух своей остротой, рассек мышцы пресса, лежащего на спине беспомощного человека. После чего, женщина, продолжая счастливо улыбаться, погрузила свои руки в горячее, парящие нутро своей жертвы, доставая и раскладывая внутренние органы мужчины в одном ей известном порядке по рисункам пентаграммы. Комната мгновенно заполнилась отвратительно кисловато-тошнотным запахом человеческого ливера. Затем, закончив с животом и поправив выложенные по кругу, поблёскивающие в падающем свете из окон, перепачканные содержимом кишки, Настя, переключилась на глаза, мелко трясущейся в рисунке пентаграммы жертвы. Осторожно, тщательно примерившись к намеченному действию, женщина в два выверенных движения выковыряла глазные яблоки и громко хихикнув своим неведомым мыслям, осторожно положила те в рисунки на полу. Завершился ритуал навсегда запавшим в память Илонны, зрелищем бьющегося, живого сердца на раскрытой ладони, перевазюканной в крови и остатках человеческих органов Насти, внезапно сжавшей свою кисть и тем самым раздавившую остаток трепыхающейся жизни. Подхватив тело за вскрытую ей грудную клетку, женщина с необычайной легкостью унесла его из пентаграммы в свободный угол и захватив по пути назад следующую жертву, продолжила жуткий ритуал, счастливо улыбаясь. В это время к свежему трупу сразу устремилась Гала, сверкая горящими голодом, глазами людоедки. Присев перед ним на корточках, она, выдернув из ножен на бедре клинок, принялась срезать кусочки мягкой ткани лица и с аппетитом поедать их, роняя текущие ручьем слюни на пол. Туда же, цокая когтями на ногах по деревянному полу, устремился вошедший с улицы бегун Кеша. Стараясь не шуметь, зараженный, ухватив за ногу труп попытался его утащить подальше от смакующий кусочки лица Галы, за что получил смачную оплеуху от квазухи. Обиженно пискнув, бегун, опустившись на четвереньки принялся объедать ногу трупа недовольно косясь на смачно жующую лучшие кусочки Галу. И только сейчас на замершую в ступоре Илонну, пришло отчетливое осознание- теперь она на самом деле местная туземка вот из этой, жуткой семьи и назад дороги ни будет никогда.