Настя 3
Шрифт:
– Не надо. Не бей его. Он хороший как папка.
Бежавшая следом женщина, завидев своего ребенка в смертельной опасности не раздумывая попыталась вцепиться в Настю и будь что будет, она за свое дите готова сражаться насмерть. Но вместо должного столкновения она промахнулась, плюхнувшись сквозь пустоту на землю. Настя, держа девочку на руках смотрела сверху на лежащую на земле женщину, с замиранием сердца взирающую ей в смеющиеся глаза.
– Слышь идиотка, ты зачем на людей драться кидаешься.
Тут же сидящая на руках девочка, потянулась к матери обидчиво буркнув к ужасу своей мамы.
– Моя мама не идиотка. Это ты первой драться начала.
И соскочив с рук подскочила к лежащей на земле женщине, обнимая ее за шею своими ручонками и загораживая своим тельцем от возможной опасности
– Да придурок он просто. Какой там драться не наговаривай на меня. С хорошей стоянки, долбить с пулемета по троим пустышам это надо каким ушлепком быть, уму непостижимо. Он даже на обезьяну блохастую не тянет. Благо в округе пока вроде никого нет.
Девочка, повернувшись к ней попыталась возразить.
– Так он нас защищал. Они же людей едят. Ты что не знаешь? Вот ведь до чего ты дикая туземка. Ты не злись я тебе расскажу, как надо на дикой земле себя вести.
Настя, едва сдерживаясь что бы не закатиться громким смехом, протянула ребенку руку.
– Давай вначале познакомимся. Меня Настя Сука зовут. А тебя как?
Ребенок, окончательно вывернувшись из рук матери, бесстрашно подошел к Насте и представился.
– А меня Ролна раньше звали, но сейчас все Ниной называют. А маму Кристиан ну это тоже раньше было пока мы дома жили, а сейчас Ликой. Это такая специальная секретная игра что бы папа Кабан не огорчался. Он большой и добрый только редко к нам с мамой приезжает.
Настя, продолжая улыбаться ребенку, произнесла.
– Не переживай доберемся до базы и не придется вам на долго расставаться.
Лика вновь подтянув девочку к себе тяжело вздохнув, проговорила, опуская глаза.
– У нас практически нет шанса пройти по дикой земле. Здесь кругом монстры.
Настя, глянув на нее наклонилась над лежащим в отрубе Лемом и принялась осматривать результат вымещения своего праведного гнева. Наконец убедившись, что не переборщила, наморщив недовольно носик, ответила.
– Это точно, с таким деятельным ушлепком махом попадешь в историю. Высадить половину ленты из пулемета по бредущим в двух ста метрах пустышам которые даже не подозревают о твоем существовании. Расскажи кому от смеха лопнут.
Затем принялась шлепать лежащего мужчину по щекам, приводя в сознание. Увидев, что лежащий открыл глаза и недоуменно таращится на нее, Настя, презрительно улыбнувшись, произнесла.
– Подъем обезьянин. Дальше ехать надо.
Дальнейший путь, для Лема и Лики с Ниной, стал погружением в огромную вселенную дикого мира Улья, наполненную невообразимым количеством открытий, полностью противоречивших их представлению о мире 02-52. Самое первое из которых, гласило, что стрелять во все что ими замечено не только не ненужно, но и противопоказанно с последующими последствиями в яркой степени обрушившимися на лейтенанта Лема. Второе не менее неожиданное открытие, это то, что не все зараженные настолько опасны что, завидев их нужно неизбежно прощаться с жизнью. Те же разбредающиеся из быстрых кластеров пустыши, по большей части сами спасаются от своих собратьев, которые закончив выедать прилетевший кластер вскоре займутся каннибализмом. А что вы хотите, если загрузившийся район не большой и состоит из нескольких многоэтажных домов, то на всех желающих живого корма просто не хватит. Снующие по дороге бегуны уже являются более опасными жителями этого мира, но их проблема в том, что как правило это одиночные особи, терпящие возле себя своих собратьев в силу невозможности справиться друг с другом. Если коротко, то в этой бегущей группе каждый сам за себя и в случае схватки никаких координационных действий не будет. Третье, находясь на кластере нужно следить за тем, чтобы не попасть в перезагрузку, начинающуюся с распространения едко кислого тумана. Ну и в-четвертых, самым неожиданным стало осознание того, что горючее в бронемашине не бесконечно, а заправок рядом нет от слова совсем. Поэтому уже на следующей день вся их незамысловатая компания под руководством Насти, брела в указанном ею направлении, старательно избегая нормальных дорог.
Наткнувшись на дачные участки в центре большого кластера,
Утром уже сполоснувшись у колонки она, вернувшись в домик наблюдала за удивленными глазами своих спутников, разглядывающих заваленный различной едой стол. Стеклянные банки с соленьем различной ёмкостью, консервы, начиная от рыбных заканчивая мясными в аляписто расписанных жестяных банках и как вершина добычи мародёра в подобном месте здоровущий шмат сала с мясными прослойками.
– Извините мэм, но откуда все это?
Проговорил Лем глядя на продукты в один глаз. Поскольку второй еще до конца не открылся после Настенного воспитания. Женщина с ехидцей глянув на лейтенанта, проговорила в ответ.
– Вот ведь, нормальные обезьянки сперва едят потом спрашивают. Похоже ты неправильный обезьян.
Затем, внимательно разглядывая мужчину, она прыснула озорным смехом.
– А давай ка я тебя покрещу, а то шлындаешь в моем высоком обществе без нормального имени. Не порядок.
Продолжая хихикать, разглядывая у мужчины распухшее ухо ярко фиолетового цвета, Настя, внезапно осознала, как назвать своего спасителя.
– Будешь ты белый Бим Черное ухо. Нарекаю тебя именем Бим, крестила тебя Настя Сука из Мирного.
Тут же несмотря на протест матери придерживающей ее возле себя, в разговор вступила Нина, сонно потирая кулачкам глазенки.
– А почему белый?
Проговорила она, оглядывая недоуменно стоящего по середине комнаты теперь уже Бима. Настя, усевшись к столу принялась ножом вскрывать добытые ей банки. Затем, сделав паузу поманила ребенка к себе. Несмотря на явное недовольство Лики, девчонка бесстрашно расположилась на коленках Насти и получив от той отрезанный шмат сала услышала ответ.
Держа девочку на коленях и ощущая детское тепло, Настя, медленно пережёвывая продукты начала пересказ старого советского фильма, вспоминая оставшееся за непреодолимой гранью прошлого. Может и к лучшему, там явно она никогда бы не встретила свою любовь, заставляющую забыть обо всем на свете, лишь ощущая порхающие бабочки в животе, никогда бы не было у нее кучи взрослых детей, таких разных, неповторимых и таких родных. Не было бы своей исключительности, отгораживающей ее от шелухи бытия при этом наполняя сознание нерушимой верой в свою правоту. Капнувшие горячие детские слезы на руку вывели ее из задумчивости, в которой она, раздвоившись в уме размышляла и рассказывала одновременно. Погладив по волосам ребенка она, наклонившись к уху прошептала.