Настя
Шрифт:
После перерыва на поле случилось происшествие. Пока игроки вышедших на поле команд разбредались по полю, сбоку от наших ворот с трибун выскочил парень. Схватил в руки запасной мяч и припустил на поле. Наш воротчик сохраняя спокойствие наблюдал, как нарушитель метрах в пяти от ворот подбросил мяч в воздух и попытался нанести удар по воротам. Срезка. Мяч катится по линии вратарской. К бузотёру уже бегут милиционеры, но тот успевает, сделав дугу, нацелиться на второй удар по воротам. Замах, удар и вновь мимо мяча. Мне это напомнило невезение наших российских команд во время ответственных турниров. Хотя, как говорится «везёт
Второй тайм начался. Хозяева сбивают Шувалова на линии своей штрафной. Васёк уже заметил в первом тайме, что стенка не прыгает при его ударе. И заряжает аккуратно над головами…0:2. Уже легче.
Минут через пять получаю пас от Колобка. Выдвигаюсь на ударную позицию перед штрафной. Собираю на себя трёх чужих игроков, и тихонько качу в разрез на рвущегося к воротам справа Анисимова. Тот сделав ложный замах, уложил на газон вратаря. Обежал его по дуге и закатил мяч в пустые ворота. 0:3.
Киевляне жмут под ор стадиона. Мяч мечется в нашей штрафной. И тут киевская «девятка» заряжает нам в «девятку». Акимов лишь чиркнул перчаткой по залетающему в угол мячу. 1:3. На трибунах такое… словно они Первенство выиграли. К концу встречи все изрядно наелись рывками. Даже двужильный Шувалов едва переставляет ноги в центральном круге, ожидая передачу.
Наша очередная контратака заглохла и Ильин отпасовал мяч к центральному кругу на Колобкова. И наши и хозяева, переводя дух, выходят из штрафной. Лишь я один, подняв руку, делаю движение к воротам. Васечка как компьютер моментально прочитал ситуацию и отдал мне пас точно в район одиннадцатиметровой отметки. Для меня было важным лишь правильно принять мяч и катнуть его мимо выскочившего на меня вратаря. От левой штанги круглый влетел в ворота. Это было примерно так…1:4. Выноси готовенького!
Из служебного входа в автобус тянутся местные игроки. Они, вероятно, с изумлением наблюдают как к десяти столикам тянется вереница болельщиков, а некоторые девушки, получив автограф, сияя от радости, становятся за спиной приезжего футболиста. За мной стоит известная Лида, за Серёгой — изумительная Элина, а рядом с Васечкой сидит звёздная Вера. Артистка Васильева, смущаясь от просьб болельщиков, тоже подписывает листочки, ещё не вжившись в роль советской суперзвезды. Я когда увидел кого девчата привели, как и впечатлительный Васечка, потерял дар речи. Лицо этой девушки смотрело с афиш всех кинотеатров Союза.
Вера была девушкой про которых говорят «кровь с молоком». Пышущая красотой и здоровьем, она просто гипнотизировала окружающих. И делала это не намерено. Просто она была такая. Артистка быстро нашла с Васечкой общий язык. Оказывается она тоже в детстве пасла коров в деревне. Оробевший поначалу Васёк, перестал коситься на её золотой значок Сталинской премии, по которому, как пошутила Вера, можно бесплатно ездить в общественном транспорте. Эта награда тогда была сравнима со званием Героя Советского Союза или Героя Социалистического Труда.
Ко мне подошёл
— На кого пишем, солдат? — спрашиваю смутознакомого болельщика.
— Кирилл Лавров. Вот определяюсь в театр. Буду как Васильева звездой Союза — шутит будущий народный артист, — А может назад на Итуруп «пешки» к вылету готовить подпишусь.
— Не… На Итуруп не надо. У Вас в театре всё получится, — говорю, и беру листочек для следующего.
Включаю нимб и читаю «Виталий Коротич». Ба-а. Один из забивальщиков гвоздей в гроб Союза. А может и не будет он в этой реальности рыть могилу великой стране. Может станет просто ездить по республикам журналистом и сочинять интересные истории…
Когда не вышедший на охоту за девушками воротчик Акимов дал команду на погрузку, толпа болельщиков возбуждённо загудела и поползла, сминая милицейский кордон к столам. «Ноги!» — крикнул Амосов, и схватив Элину за руку, рванул к автобусу. В салоне, не рассчитанном на такое количество живых душ, некоторым мальчикам пришлось постоять. Я, как галантный кавалер, усадил Лиду рядом с женатиком Акимовым, на которого чары девушек не особо действовали. Он рассказал как его жена, многократная чемпионка Союза по лёгкой атлетике, строит на работе чиновников рангом поменьше и чехвостит их для профилактики, чтобы не расслаблялись.
— Со мной этот номер не проходит, — улыбается великан, — Я её слабое место знаю…
Показывает на шею и чмокает губами. Смеёмся. Потом голкипер рассказывает как его спас Василий Сталин организовав правильное лечение.
— Чуть не откинулся, — хмыкает Акимов, — Я теперь ему про гроб жизни обязан… Кого ещё знаю? А вот к Льву Кассилю в гости иногда хожу. Писатель мне свою книжку «Вратарь республики» подарил. Под названием написал, что дарит книгу лучшему вратарю страны.
Автобус остановился. Трэнэр сидевший рядом с Верой Васильевой, учтиво подал ей руку и осёк возмущённый взгляд Колобка. Подбежавший к автобусу солидный дядечка, запыхавшись сказал:
— Выходим товарищи. Начальство вот-вот приедет…
Затем партиец что-то тихо говорит трэнэру. Тот оглядывает игроков и подзывает меня.
— Жаров. Ти, канэчна, инагда… Но… Можэш… И знакомыэ у тэбя… Да… Сядэш рядом… Нужно высокий культур паказыват… Прикроэшь, да?
— Конечно, прикрою, Гайоз Иванович. Вы — ведущий, я — ведомый. Мы же ВВС.
Когда поднимаемся по ступенькам ко входу, подлетает кавалькада машин. Партиец простонал: «Халера… Товарищи расступитесь, Леонид Георгиевич приехал.»
Представительный мужчина, вышедший из машины, остановился возле Веры Васильевой, припоминая Сталинского лауреата. Шустрая Быстрицкая пришла на помощь первому секретарю компартии Украины и представила подругу.
— Составите компанию? — спрашивает местный вождь раскрасневшуюся девушку.
— Извините, я с подругами, — мямлит растерявшаяся актриса.
Паузу прерывает партиец, подобострастно открывший входную дверь:
— Всё уже готово, товарищ Мельников.
Через пять минут сели за стол и начались тосты. Я сразу отставил от себя водку в сторону киевлян. Колобок, вздрогнув от моего взгляда, тоже отставил бутылку и налил компот. Через полчаса трэнэр и первый секретарь дошли до кондиции и начали разговоры о сокровенном. Гайоз Иванович переживал междометьями за несправедливо низкое место команды.