Наталья Гончарова
Шрифт:
Вскоре после вступления на престол Елизаветы Петровны Кирилл Григорьевич был вызван в Петербург, а в марте 1743 года под именем Ивана Ивановича Обидовского отправлен учиться в Европу. Он посетил Германию, Францию, Италию, слушал лекции в Кенигсберге, Берлине, Геттингене, Страсбурге. Среди его профессоров был и знаменитый математик Леонард Эйлер. Кирилл Разумовский изучил несколько языков, в том числе французский, немецкий, латынь. Науки давались ему легко — тут наконец проявился унаследованный от отца разум. Как вспоминают современники, он «был хорош собою, оригинального ума, очень приятен в обращении и умом несравненно превосходил брата своего». Доброта, щедрость, великодушие и природная насмешливость отличали
До избрания Разумовского место президента академии было вакантно в течение шести лет, он же занимал его полстолетия. 29 июля 1746 года Кирилл Григорьевич вступил в брак с троюродной сестрой Елизаветы Петровны, Екатериной Ивановной Нарышкиной, получив к бракосочетанию орден Святого Александра Невского. Кириллу Григорьевичу суждено было стать и последним гетманом Левобережной Украины — он был избран по указке русского правительства казацкими старшинами на Глуховской раде 1750 года. Гетманство его продолжалось до 1764 года, а с ликвидацией оного Кирилл Григорьевич был в компенсацию произведен в чин генерал-фельдмаршала. Скончался Кирилл Григорьевич Разумовский в 1803 году, немного не дожив до семидесяти пяти лет.
Про Кирилла Григорьевича вспоминали, что он, скромный по природе, сохранил пастушью свирель и простонародное платье — кобеняк, которое носил в ту пору, когда пас стадо. Кобеняк в новой жизни заменили роскошные кафтаны, в которых он «многозлатно» блистает перед потомками с известных своих портретов, писанных лучшими живописцами. Старая русская пословица гласит: «По одежке протягивай ножки». С очаровательным пастушком произошла удивительная метаморфоза, под стать перемене его одежки.
Пушкин записал о нем рассказ, связанный со вступлением на престол Екатерины II:
«Гр. К. Разумовский был в заговоре 1762. Исполнение было ускорено изменою одного из сообщников. Екатерина уже бежала из Петергофа, а Разум.<овский> еще ничего не знал. Он был дома. Вдруг слышит: к нему стучатся. Кто там? — Орлов, отоприте. — Алексей Орлов, которого до тех пор гр. Р. не видывал, вошел и объявил, что Екатерина в Измайловском полку, но что полк, взволнованный двумя офицерами (дедом моим Л. А. П. и не помню кем еще), не хочет ей присягать. Раз<умовский> взял пистолеты в карманы, поехал в фуре, приготовленной для посуды, явился в полк и увел его. Дед мой посажен был в крепость, где и сидел два года».
На самом деле речь шла о другом Пушкине, а дед поэта не сидел в крепости, но семейное предание свело его с К. Г. Разумовским.
После Кирилла Григорьевича остались шестеро сыновей и три дочери, которые быстро сумели забыть «ничтожество» своего происхождения. Язвительный современник, приятель Пушкина Ф. Ф. Вигель называет их «русскими Монморанси». Ехидство прозвища раскрывается пушкинскими словами: «Достоинство — всегда достоинство,
Первенцем в семье Кирилла Разумовского как раз и была Наталья Кирилловна Загряжская, появившаяся на свет в 1747 году и скончавшаяся в год смерти Пушкина. В 1772 году она вышла замуж за молодого измайловского офицера Николая Александровича Загряжского, с которым разъехалась после почти 30 лет совместной жизни. Впоследствии она жила в семье графа Виктора Павловича Кочубея, женатого на ее воспитаннице и племяннице Марии. По воспоминаниям князя П. А. Вяземского, «Пушкин заслушивался рассказов Натальи Кирилловны: он ловил при ней отголоски поколений и общества, которые уже сошли с лица земли…». Многие из этих историй Пушкин записал, в том числе и рассказ о ее знаменитом отце. Как она вспоминала (что зафиксировал Пушкин), Потемкин, ее любивший, готов все был для нее сделать, даже приписать каким-то образом «мамзель», дававшую Машеньке уроки игры на клавесине, к одному из гвардейских полков, чтобы дать ей жалованье.
Брата ее мужа, Ивана Александровича Загряжского, родного деда Натальи Николаевны, Потемкин сделал своим адъютантом, что открыло тому путь к карьере и чинам вплоть до генерал-поручика. Чуть ли не к нему относится записанный Пушкиным рассказ об адъютанте Потемкина, «жившем в Москве и считавшемся в отпуску»: будучи вызванным светлейшим князем, он преодолел дальний путь и застал своего начальника в постели со святцами в руках:
« Пот.: Ты, братец, мой адъютант такой-то?
Ад.: Точно так, ваша светлость.
Пот.: Правда ль, что ты святцы знаешь наизусть?
Ад.: Точно так.
Пот. (смотря в святцы): Какого же святого празднуют 18 мая?
Ад.: Мученика Феодота, в<аша> св<етлость>.
Пот.: Так. А 29 сентября?
Ад.: Преподобного Кириака.
Пот.: Точно. А 5 февр.?
Ад.: Мученицы Агафьи.
Пот. (закрывая святцы): Ну, поезжай же себе домой».
Со старшим сыном гетмана, министром просвещения Алексеем Кирилловичем, Пушкин был знаком с отроческих лет, будучи представлен ему перед поступлением в Лицей. В качестве министра просвещения тот участвовал в основании Лицея и управлении им, присутствовал 19 октября 1811 года на его открытии, а также на всех лицейских актах. Во все время обучения Пушкина он надзирал за учебой лицеистов и их поведением, вникая порой в совершенные мелочи.
Особенно же из сыновей гетмана прославился Андрей Кириллович, известный дипломат, страстный любитель искусств, многие годы проживший в Вене, подружившийся там с Моцартом, Гайдном, Бетховеном. На средства, доставшиеся ему от отца, он построил мост через Дунай, доныне носящий его имя.
Род Разумовских, столь счастливо и неожиданно возвысившийся, прервался в третьем поколении. Из шести сыновей Кирилла Григорьевича лишь двое, Алексей и Григорий, оставили потомство, да и то наследники Григория Кирилловича не были признаны законными в России, поскольку он женился в Австрии, не расторгнув брак с первой женой. Сыновья же Алексея Кирилловича умерли холостыми, последними в своем роде. Зато его побочные дети — братья Перовские, получившие фамилию по названию подмосковного поместья Разумовских Перово, — оставили заметный след в русской истории. Один из них, Алексей, — писатель, известный под псевдонимом Антоний Погорельский, двое других — Василий и Лев — были причастны к тайным обществам; позднее Лев Алексеевич стал крупным сановником, министром. Со всеми Перовскими был хорошо знаком Пушкин.