Натиск
Шрифт:
Уже сейчас в Славгороде, в том самом городе, который выстраивается на месте, где в иной реальности была Рига, проживает порядком семи тысяч человек. Но и это не предел, так как город все еще расширяется. В Славграде не прекращаются строительства портовой инфраструктуры, складов, каменных стен вокруг города и небольших крепостей на подходе к нему. Здесь же уже есть и две верфи, которые строят парусники. Ремесленные мастерские уже почти в плотную подходят к стенам города. Так не в далеком будущем придется новую стену строить, отвоевывая пространство для города.
— Убей меня, воевода! Прояви милость, —
Стенания того, кто стал инициатором перехода Новгорода под руку шведов, нисколько не могли растопить мое сердце. После того, как я все-таки решился отдать приказ на ликвидацию Стояна, чувствую, что сильно озлобился. Мне бы отправится к жене, сыну. Вот-вот Маша должна родить второго ребенка. Там, в семье, надеюсь, немного смогу привести мысли в порядок, может и отмолить свою злобу и дурные поступки, без которых нельзя собрать в единое целое Россию. И я сразу же отправлюсь в Воеводово, но только после того, как посещу Славград.
— Нет, купец, смотри что именно ты натворил! — был я не приклонен.
Станигоста, как и многих других я подспудно обвинял в том, что мне приходится черстветь душой, не замечать женского плача, мольбы мужчин… Детей мы оградили от всего этого. Они поступят в Воинскую школу, они станут янычарами царя, воспитаются абсолютно преданными престолу ратниками. Даже название для этого нового рода войск будет — Храбры. А вот их родители… Да не все люди, на самом деле сейчас погибают. Люди — это ценнейший ресурс, так что большая часть новгородцев все же выживет, но они перестанут быть новгородцами.
На одном из участков городской стены Новгорода были собраны все те купцы и бояре, которые и привели город под власть шведского короля. Это было изуверство, заставить их смотреть, как погибает город. Я это понимал, но был крайне зол, в том числе и на себя, что случилось то, что сейчас испытывал Новгород и люди проживающие в нём.
Деньги и гордыня обуяла этот город. Он бы ещё долгое время оставался костью в горле на пути становления единого Русского государства. Нужно было выжигать калёным железом эту вольницу, переплавлять вечевой колокол в пушки. Тем более, после того, как новгородцы пошли добровольно под руку шведского короля. Причём, я искал другие пути, я пробовал сперва договориться.
Когда войско Братство с объединёнными силами Смоленского князя Ростислава и с частью дружины царя Мстислава Изяславовича подошли к Новгороду, они первоначально даже отказывались с нами разговаривать. Понятно, на что рассчитывали новгородцы. О наших планах нельзя было не знать, потому новгородцы послали к своему сюзерену требование, именно так, не просьбу, а требование, чтобы тот защитил.
Может и не нужно было так радикально поступать с Новгородом. Уверен, что новгородцы либо настолько достали бы шведов своей вольностью, что шведский король сам направил бы войска в Новгород. Ну или же король Сверкер Кольссон отказался от такого строптивого актива, лишь прирастив свои собственные земли новгородскими территориями. Но времени нет, чтобы играть в долгую.
Шведское войско, вопреки мои расчетам, что король бросит Новгород нам на съедение, в это время высаживалось в районе реки Невы. Наверное, шведы обосновывались на тех же самых полянах, где их
Не мудрствуя лукаво, арбалетчики просто расстреливали с выгодных позиций ещё до конца не высадившееся шведское войско. А потом было достаточно всего лишь удара четырех сотен ангелов, чтобы шведы побежали. Король Сверкер не правильно рассчитал свои силы и прислал только две тысячи воинов, да еще и почти что без конницы. Вот и поплатились. С рассветом на шведов обрушился град из стрел и арбалетных болтов, а так же удалось подвести две пушки и дважды из них выстрелить дробом.
После, когда удалось захватить часть шведского флота, случился спектакль. Обрядившись в шведские трофейные доспехи и одежды, лучшие войны смоленского князя, также отряд Братства, просто въехали в Новгород под всеобщее ликование горожан, что к ним приходит обещанная помощь. Каким же было удивление новгородцев, когда эти войны, спешно высаживающиеся в новгородском порту начали убивать всех и каждого, кто только находился поблизости.
Одновременно начался штурм на трёх участках городских стен. Так что в Новгороде началась паника, туда полетели зажигательные снаряды, отработали пушки. Не было шансов у этого города выстоять. Не сегодня, не тогда, как выстраивается технологическое преимущество в военном плане у Царства.
— Оставшихся жителей распределить по землям Братства! Но селить не вместе. Впрочем, поступать так, как это делали с венецианцами ранее, — приказал я и махнул рукой своим воином.
Это был сигнал после которого всех новгородских бунтовщиков стали убивать. Ну не собирался же я оставлять в живых того же самого Станигоста. Не нужно было допускать и того, чтобы часть новгородских элит сбежала в Швецию и оттуда пробовала организовать или партизанскую войну, или же пиратские набеги на море, чтобы помешать России торговать на Балтике.
Через десять дней огромные обозы с награбленным добром растекались по Руси. Никто не был обижен трофеями, которые делились по мере счастье в сражении. Так что получила и братство свою долю, причём немалую.
— Собирайте мою полутысячу, мы спешно уходим в Славгород. Иные братья присоединятся позже, — приказал я и направился прочь со стены, не желая смотреть на всю ту кровь и всех тех убитых новгородцев, которых сейчас быстро и безжалостно умерщвили.
На самом деле, не только моя полутысяча должна была отправиться к Славгороду. Вместе со мной уходила порядком полторы тысячи воинов Братства. Есть военные задачи и на землях балтов. Ситуация вокруг Славгорода складывалась не самым лучшим образом.
С одной стороны, припортовый город процветал, Но это был лишь город, а стоило только выехать на пять-шесть вёрст дальше, где начинались леса, то везде ожидали в засадах воинственные ливы, латгалы, или литовские племенные воины. Полноценный союз удалось сложить столько с эстами.
И везде нужно показывать силу, воевать и часто оставаться безжалостным. Иначе тебя просто отказываются слушать. В этом мире, на самом деле, благоразумия не так чтобы и много, так как большинство соглашений принимается лишь вынуждено, когда ничего не остаётся кроме как: либо принять предложение, либо умереть. И, кстати, порой выбирают смерть.