Натюрморт с живой белкой
Шрифт:
И все же они зашли в лавку. Пусть не за алкоголем, а за фруктами, но в горах оказались уже при закатном солнце. Заодно немного поплутали, доверившись навигатору, который повез их через крохотную деревеньку, где между двухэтажными домиками могли разъехаться, пожалуй, только два велосипедиста, да и то с трудом. В одном переулке пришлось даже сдать назад, чтобы пропустить мотоциклиста, и мазерати лишь чудом не встретился с разделительным столбиком.
Денис нонстоп материл испанских градостроителей и тут же извинялся за свою грубость, а Белка лишь тихо улыбалась: что же в этом удивительного, должно же за новой
После деревушки навигатор вывел их на проселочную дорожку, местами даже без асфальта. Пока они минут десять петляли в полях, Белка успела поинтересоваться, бывал ли Денис в этих краях раньше. Конечно же, не был. Если бы не ключ, который он переложил из бардачка ей на колени, она бы усомнилась в существовании дома.
Наконец они вернулись в цивилизацию. По обеим сторонам дороги появилась плотная застройка одно- и двухэтажных домиков, но змейка на экране навигатора вилась в горы. Они поднимались долго. Здесь дома уже были раскиданы пусть в небольшом, но все же отдалении друг от друга. С одной стороны появилось кукурузное поле и указатели на горные тропы, затем из ниоткуда возникла ферма, но ее быстро сменили другие домишки. И вот, наконец, машина прибыла в пункт назначения.
Дом возвышался на пригорке по соседству с двумя другими. Не особняк, но аккуратный, выполненный в южном стиле. Фасад смотрел на дорогу, остальное пряталось за метровым глиняным забором и пышной зеленой растительностью. Когда Денис попросил Белку определить цвет, в которой выкрашен дом, художница остановилась на персиковом. В лучах заходящего солнца тот казался довольно насыщенным.
Денис открыл ворота и передал ключи Белке. К парадному входу вела ступенчатая, выложенная камнем, дорожка, и Белка медленно побрела вверх. Замок, на удивление, открылся с первого оборота. Обещанной пыли и духоты Белка не почувствовала. Внутри дом сиял чистотой — за ним явно следили. Только воздух спертый. Проветрить, и можно жить. Целых два дня.
Дом явно был лет на двадцать моложе того, на который Денис оформил сделку. Убранство современное, хоть и с восточным шиком. Терракотовая плитка с мозаикой на полу и на патио. Везде арки, открытая кухня цвета корицы, яркий гранит и дизайн из плитки по стенам. Мебель деревянная, увесистая, но не пожирающая пространство из-за хороших размеров комнат. Только коридор узкий, тянется кишкой мимо кабинета и трех спален.
Денис открыл окно в самой большой, а Белка тем временем намывала на кухне фрукты. Они взяли черную черешню, которую посоветовал продавец — неказистая с виду, она действительно оказалась сладчайшей на вкус, и теперь Белка с полной ладонью косточек искала помойное ведро. В этот момент в кухню и вступил Денис. В руках его чернела бутылка.
— Какой испанский дом без вина?
Белка уперлась спиной в холодный гранит.
— Я не хочу пить.
— Напиваться, ты хотела сказать…
Денис даже не повернул в ее сторону головы, выдвигая ящик за ящиком в поисках штопора. И, конечно же, нашел, что искал.
— Оставим подышать? — спросил он с улыбкой, выкидывая пробку в оставшееся открытым помойное ведро.
Белка проследила за его рукой и ахнула в голос. Выброшенная пробка могла означать лишь одно — бутылка должна быть выпита до дна.
— Денис,
— Не переживай. Здесь очень толстое стекло. Пить тут от силы два стакана. Ну, допустим, налитых под самый край. Я тоже буду пить на сей раз. Я просто шампанское не люблю. Никакое. Я люблю другую сладость.
Он кошкой подступил к Белке и рывком усадил на столешницу. Секунда, и его губы накрыли ее рот, и язык осторожно начал прокладывать себе путь, пока руки проникали под майку. Большой палец описал вокруг соска полный круг и замер, но когда Белка попыталась оттолкнуть Дениса, тот лишь усилил хватку. Поцелуй стал более требовательным, и теперь Белка держалась за широкие плечи Дениса, чтобы удержать равновесие на скользком кухонном островке.
Какое еще вино! Она и без всякого вина напоминает китайского болванчика, раскачивающегося туда-сюда без остановки. Белка с трудом нащупала гроздь винограда и, отщипнув пару холодных ягод, прижала их ладонью к щеке Дениса. Тот сразу замер и, выпустив ее язык, скользнул губами на дрожащую ладонь. Одна виноградинка оказалась в его зубах, а остальные Белке пришлось зажать в кулак, чтобы не выронить. Крупный, виноград напоминал томаты черри и легко проскользнул в рот к Белке, и той пришлось проглотить его, почти не жуя, потому он и застрял в горле, но кашлянуть она уже не могла — Денис вновь держал ее губы в своих. Теперь горячий язык касался ее зубов, и вся влага с него, увы, стекала в уголок рта, и Белка впустую пыталась проглотить виноград.
— Налей вина! — наконец взмолилась она между поцелуями.
Денис, как по команде, отступил от нее и сдернул с держателя два бокала, а Белка, судорожно сглотнув, надкусила самую крупную виноградину их тех двух, что оставались в ее кулаке, чтобы наконец оросить горло спасительным соком. Вторую она опустила к груди, про себя отметив, что поднявшие майку соски сейчас лишь немногим уступают в размере этой самой виноградине.
— Держи!
Денис протянул бокал и вновь протиснулся между ее ногами, хотя Белка успела свести их вместе.
— За тебя! — он приложил холодное стекло к кончику ее носа и лишь затем к бокалу.
Звон встретившихся бокалов задрожал в ушах колокольным перезвоном, и когда терпкая влага оросила горло, Белка вновь судорожно сглотнула и отпила за раз чуть ли не половину бокала, чтобы наконец почувствовать облегчение — виноградины, встретившись в животе с черешенками, превратились в бабочек, возомнивших себя мотыльками, бьющимися в закрытое окно в поисках выхода. Но его не было. Денис сделал всего один глоток и отставил бокал в сторону, а Белка не отводила свой от губ, стараясь отсрочить следующий поцелуй.
От Дениса валил жар, и Белка испугалась, что так и останется на кухонном островке, потому что его руки уже настойчиво боролись с ее юбкой, превращая ту в тонкий жгутик вокруг талии, которая сжалась до размеров осиной. Вино опалило грудь, а прикосновения Дениса — низ живота, и сейчас эти волны встретились, грозясь разорвать Белку на тысячи крохотных бельчат.
— Только не здесь!
Вместо крика у нее вышел хрип.
— Именно здесь. В кровати успеется.
Денис выудил из ее похолодевших пальцев пустой бокал, где на донышке колыхалось вино, как отсвет уличного фонаря сейчас в его потемневших глазах.