Научи меня дышать

Вэйл Кейт

— Деньги. Квартира, которую ты отобрала у меня. Каждые полгода ты переводишь мне определенную сумму, и я больше никогда тебя не побеспокою.

С моих губ слетает смешок, который перерастает в настоящую истерику. Я смеюсь до боли в ребрах и не замечаю, как слезы застилают глаза.

Моя мать переглядывается вместе со своим сообщником и хмурятся.

— Ты серьезно думаешь, что все дело в деньгах? — я не могу унять истерику. — Разве мое положение говорит о том, что все закончится, как только вы получите нужную сумму?

— Не драматизируй, Мирослава.

Просто выполни наши требования и на этом все закончится.

— Кажется вы не все обсудили, так? Расскажешь ей, что ты собираешься сделать? — вскидываю голову и смотрю на своего похитителя.

— О чем она говорит? — встревает моя мать, но ей никто не успевает ответить потому что в дверь раздается стук.

Я резко вскидываю голову, и мерзавец тут же вытаскивает из-за спины пистолет и направляет на меня. Он прикладывает к губам палец. Моя мать встает и на носочках подходит к двери. Она смотрит в глазок и машет головой.

— Мира, открой, я знаю, что ты дома, — слышу я голос Богдана.

— Уходи! — с моих губ срывается крик.

Ни за что он не войдет в квартиру и не погрязнет в этом кошмаре. Артем опускает предохранитель и с силой давит мне на висок.

— Мне нужно поговорить с тобой. Дай мне две минуты, и я уйду.

— Нет! — я отчаянно машу головой.

Просто уходи отсюда. Забудь обо всем и уходи. С губ срывается горький всхлип.

Но у судьбы другие планы. Похититель подходит к двери и открывает ее. Моя мать прячется за ней, а мерзавец, выставив руку с пистолетом вперед, приказывает Богдану зайти.

— Какого черта? — цедит Богдан сквозь зубы.

Зайдя в гостиную и увидев меня, его глаза расширяются. Он делает шаг в мою сторону, но дуло пистолета приставленное к его виску, заставляет оставаться на месте. Богдан сжимает челюсти и тяжело дыша, сглатывает. Он поднимает руки, показывая, что остается на месте.

— Ты…

— Я в порядке, — выдавливаю я из себя.

Его взгляд лихорадочно скользит по моему телу выискивая повреждения и задерживается на лице: на разбитых губах и рассеченной скуле. Кулаки Богдана сжимаются, а грудь так тяжело вздымается будто налилась свинцом.

— Твой телефон, — Артем протягивает руку.

Богдан вытаскивает из заднего кармана джинсов смартфон и протягивает ему.

— Все будет хорошо, — шепчет он и я слышу дрожь в его голосе.

— Обязательно будет! Тем более, когда у нас появилось больше зрителей, — мерзавец указывает Богдану на диван и подталкивает. — Так, ради ясности, нам ожидать кого-нибудь еще? Твою красавицу сестру?

— Только попробуй тронуть хоть одну из них, — угрожающе рычит Богдан.

— Нам надо уходить, — нервно произносит моя мать, озираясь по сторонам. — Мирослава, где деньги? И только не говори, что их здесь нет.

Конечно же она обо всем знает. Этот гаденыш проработал у нас слишком долго.

— В комнате Макса, — я киваю в нужном направлении.

Она скрывается в комнате друга.

— Мира, — тихо шепчет Богдан. — Мы выберемся, хорошо? Просто доверься мне?

Я киваю и с губ слетает всхлип.

—

Мира…как душераздирающе это звучит. Ты ведь тоже попал в ее ловкие сети.

Я не обращаю внимания на психопата, стоящего рядом со мной и смотрю только в глаза любимого мужчины. Он просит меня довериться ему, мысленно обещая, что с нами ничего не случится. Мы оба понимаем, чем все может закончиться и ни один из нас не готов к такому исходу.

— Так как она? Так же хороша на вкус?

Мерзавец наклоняется ко мне, ведет носом вдоль моей скулы, делает глубокий вдох и вдыхает мой аромат. Я дергаюсь, и Богдан подскакивает, но останавливается на месте, когда к моему виску прислоняется холодный металл пистолета.

— Да, она чудесно пахнет. Я уже предвкушаю, как попробую каждый дюйм ее тела на твоих глазах, — он накручивает мой хвост на кулак и дергает голову назад.

С каждой секундой его взгляд становится все безумнее.

— Я все собрала, — моя мать выходит из комнаты Макса с большой кожаной сумкой в руках. — Можем уходить.

— Ты получила, что хотела, так что можешь проваливать. И ты знаешь, что лучше держать язык за зубами, — произносит ненормальный играя пальцами с моими волосами.

Он отпускает мою голову.

— Ты ведь несерьезно? — она хмурится, глядя на меня.

— Взыграли родительские чувства? — усмехается подонок. — Только не добавляй еще больше проблем.

Моя мать плотно сжимает губы, и я беззвучно зову ее. Взываю к ее умершим чувствам, умоляю помочь. И когда она засовывает руку в сумку и делает шаг ко мне, я все же надеюсь, что сейчас она что-нибудь сделает и поможет мне, но вместо этого она достает бумаги и протягивает их мне.

— Развяжи ей руки, — безэмоционально произносит она, смотря на меня.

Артем наклоняется ко мне, прикусывает мочку уха и его руки сжимаются на моих запястьях, заставляя кожу гореть.

— Только без глупостей, — предостерегает он.

Я слабо киваю. Он освобождает мои руки, и они обессиленно падают по бокам. Кое-как кладу их на колени и дрожащими пальцами разминаю. Я больше не чувствую боли. Я все больше понимаю, что финал близок.

Мать кидает бумаги мне на колени.

— Подписывай, я хочу убраться отсюда как можно скорее.

— Не хочешь смотреть на копию того, кого любила? — со смешком спрашиваю я. — Останься и понаблюдай. Однажды ты уже это сделала.

— Подписывай, — шипит она, протягивая мне ручку.

Опускаю взгляд на бумаги и пролистываю до последней страницы. Пусть забирает все что хочет, только исчезнет из моей жизни. Даже если мне осталось совсем немного.

Я ставлю свою подпись в отмеченных местах, пачкая бумагу каплями крови, сбегающими по моим запястьям. Закончив, поднимаю голову и смотрю матери в глаза. Впиваюсь в них, не давая возможности отвернуться. Между нами всегда была пропасть. С каждым разом она становилась все больше, затягивала в свой омут ненависти и боли. Мы обе делали все, чтобы возненавидеть друг друга. Но мы можем хоть раз поступить правильно и остановить этот безумный вихрь боли.