Научи меня дышать
Шрифт:
Однако если я хочу научиться жить заново, пусть и без Богдана, то мне надо посмотреть внутреннему монстру в глаза и дать ему понять, что я больше не его игрушка.
И начать мне надо с самого главного. Я должна извиниться.
Поздоровавшись с сотрудниками, поднимаюсь в кабинет и, сделав глубокий вдох, открываю дверь. Макс сидит за столом и не обращая на меня внимание, подписывает документы.
Сколько раз я вела себя подобным образом с окружающими? Игнорировала. огрызалась. Молча уходила.
Стоит мне сделать пару шагов, как его плечи
Друг молча проходит мимо и у меня в груди разрастается болезненный ком.
— Прости меня, — шепчу я, когда он оказывается за моей спиной.
Я боюсь обернуться и увидеть, что он все-таки ушел, но не слышу хлопка двери, лишь тяжелое и прерывистое дыхание.
Он не отказывается от меня.
— Я не имела права так поступать. У нас с тобой был уговор: я всегда возвращаюсь домой, и я как всегда подвела тебя, — говорить становится все тяжелее из-за сдерживаемых слез. — Мне очень жаль.
Макс молчит несколько секунд, а затем издает горький смешок:
— Тебе жаль? — усмехается он.
Друг подходит ближе и становится ко мне лицом. Я вижу, как оно искажено мукой боли.
— Ты ушла на целые сутки! — угрожающе тихо произносит он и я съеживаюсь. — Знаешь, о чем я думал эти двадцать четыре часа? Что с тобой что-то случилось. Что ты разбилась или на тебя напал какой-нибудь психопат. А может ты настолько тронулась, что просто сбежала в другой город, оборвав все ниточки. Но нет. Ты просто пережидала бурю, чтобы потом заявиться и выплеснуть на нас все эти гадкие слова.
В его взгляде лишь леденящий душу холод.
— А теперь ты думаешь, что можешь сказать «прости» и все вернется на круги своя? Нет, Мира. Как раньше не будет. Я больше не собираюсь терпеть твое скотское отношение к близким, лишь потому что тебе страшно.
Я киваю и закусываю губу, чтобы не начать плакать.
— Я не знаю, как еще тебе доказать, что ты не одна. Что у тебя нет никакого долбаного права так разговаривать с родителями или Полиной. В конечном итоге ты добьешься того, что действительно останешься одна и когда ты поймешь, как сильно ошибалась, будет уже слишком поздно.
— Знаю…, - шепчу я и сжимаю пальцы в кулак так сильно, что ногти впиваются в кожу.
Слова даются слишком тяжело. У меня была заготовлена целая речь, но не могу вымолвить самых важных слов, доказывающих, что я действительно сожалею о содеянном, а самое главное:
— Не бросай меня, пожалуйста, — с губ срывается горький всхлип. — Я веду себя эгоистично и омерзительно. Я всегда выбираю себя и раз за разом причиняю тебе боль. Но не бросай меня, пожалуйста. Без тебя я не справлюсь.
Я должна говорить это, смотря в глаза тому, кто был со мной в самые темные дни моей жизни, но чувство вины слишком сильно. Я перешла все грани и нанесла непоправимые раны. Взгляд затуманивается
Не говоря ни слова, Макс вдруг обнимает меня так крепко, что мне становится тяжело дышать. Обхватываю его спину руками и сминаю в пальцах тонкую ткань рубашки.
— Если ты еще раз поступишь подобным образом, то клянусь, я сам лично сменю все замки в квартире.
Я киваю и делаю судорожный вдох.
— Я больше никогда не убегу.
— Хотелось бы мне в это верить.
Макс отстраняется от меня и заключает мое лицо в ладони. Большими пальцами он смахивает слезы с моих щек и заправляет прядь волос за ухо.
— Запомни уже наконец, все мы любим тебя и всегда готовы помочь. Нет ничего плохого в том, чтобы бояться. Гораздо страшнее, когда вокруг не окажется никого, кому ты на самом деле важна.
Я быстро моргаю, прогоняя слезы прочь. Макс вновь меня обнимает.
??????????????????????????- Это не значит, что я тебя простил. Я все еще зол за твой побег и за то, что ты наговорила Полине.
Поднимаю голову и заглядываю ему в глаза.
— Я все разрушила, правда?
— Нет. Мы с Полиной поговорили, и я заверил ее, что в произошедшем тогда, нет ее вины, — Макс проводит рукой по волосам. — Рано или поздно, нам бы все равно пришлось поговорить об этом, но я и подумать не мог, что все выйдет таким образом.
Я закусываю губу и отвожу взгляд. О том, что Макс был зависим знаю только я и я сама же поклялась, что буду хранить его секрет несмотря ни на что. В те дни, Макс упал на самое дно и не хотел подниматься, когда я умоляла его остановиться. Он ранил словами не хуже меня и стал тем, кого мы оба надеемся больше не увидим. Но он смог выбраться и побороть своих демонов. В отличие от меня.
Мы садимся на диван, и я подбираю под себя ноги. Взгляд друга смягчается, но я понимаю, что он действительно все еще зол на меня. Не могу его винить за это.
— Ты так и не переставала ей платить? — он не сводит с меня пристального взгляда голубых глаз.
— Я хотела, чтобы она держалась от меня подальше.
— Как мы видим, твоя тактика не сработала, — сухо замечает он. — Надеюсь больше ты не собираешься этого делать?
Я машу головой.
— Она узнала, что родители переезжают к нам и поняла, что рыбка сорвалась с крючка.
— Что еще она говорила?
Я смотрю на свои татуировки и поворачиваюсь руки так, чтобы он мог их видеть.
— Что я испортила себя этим, — киваю на рисунки на теле. — И что я сама во всем виновата.
— Ты же знаешь, что это не так, — в его голосе столько уверенности и жесткости, что мне остается только кивнуть. Хотя сама начинаю в этом сомневаться.
Макс протягивает руку и, взяв меня за подбородок, приподнимает мою голову.
— Ты не виновата, слышишь меня? Если понадобится, я буду говорить тебе эти слова до тех пор, пока ты сама это не уяснишь. В том, что произошло, виновата только твоя мать и этот мерзавец. Но не ты.