Научи меня любить
Шрифт:
Чёрт! Что он здесь делает?
Сазонов почувствовал испарину на спине от подробных картин нежного женского тела в своём воображении. Надо бы найти Костю, если он захочет, конечно, взять такси и валить домой.
Сазонов встал и отправился на поиски на танцполе, махнув не отрывающимся от рыжих ксерокопий парням.
Костика нигде не было видно. Как раз заработал страбоскоп и людское море превратилось в смену картинок. С боков от сцены повалил дым, утопив толпу в белом, пронизываемом лучами сканера, вареве. Костик говорил, что будет держаться поближе к бару. Кирилл
«Вряд ли она здесь» — скользнуло в мозгу.
Но долго в неведении ему находиться не пришлось, потому что сбоку вдруг вынырнула огненно-рыжая головка Веры.
— Привет, Кирюш, — прошептала она ему прямо в ухо, — меня ищешь?
Красивая. Сочная. И такая желанная для многих, но не для него.
Кирилл отцепил от себя Верины ладони.
— Отстань, — отмахнулся он как от назойливой мухи.
— Сазонов! — девушка ухватила его за локоть, — не смей так со мной разговаривать!
Парень высвободил руку и пошёл дальше, даже не оглянувшись, но Вера бы была не Вера, если бы всё было так просто.
Кирилл решил поискать друга на улице, вдруг тот вышел на перекур. Вера тоже выбежала из клуба.
— Я вообще-то с тобой разговариваю, Сазонов!
С этим пора было заканчивать, и Кирилл уже развернулся к девушке, чтобы резко ответить и в конце концов распрощаться. Он изрядно устал от неё, и не только за сегодня. Но не успел он и рта открыть, как Вера уже висела у него на шее, щенячьим взглядом заглядывая в глаза.
— Кирюш, ну хватит уже. Всё в прошлом. Я не держу зла на тебя, а ты на меня. Давай уже всё забудем и снова будем вместе. Помнишь, как нас считали самой красивой парой колледжа?
Девушка попыталась прижаться полными губами к губам Сазонова, но тот с отвращением отвернулся, насилу отцепив Веру от себя.
— Да прекрати ты уже! — прикрикнул, оттолкнув её. — Вера, тебе не надоело? Дело не в обидах.
— Так ты не злишься? — в зелёных глазах полохнула надежда.
— Нет. Мне просто плевать. Ты не нужна мне, Вера.
Девушка пошатнулась. Возможно, она даже упала бы, но Кирилл и не думал поддержать её. Наверное, она это поняла и решила избежать дешёвых экранных трюков. Тут маска с неё спала и красивое лицо перекосилось злобой. Вера стала собой, явив свой реальный лик. Злобная стерва, не иначе.
— Зря ты так, Кирилл, — прошипела она. — Я прекрасно помню, что с тобой было, когда мы расстались.
— Ты склонна преувеличивать, — Сазонов, пожав плечами, засунул руки в карманы брюк.
И ведь действительно. Ничего такого и не было. Вера и правда ему очень нравилась, а её предательство больно ударило по самолюбию. Он тогда на неделю в загул ушёл, даже на пары не ходил — «лечился» у Светки. Но Вера поняла всё по-своему.
— Хорошо подумай, Сазонов, — злобно бросила девушка. — Такие как я на дороге не валяются.
Этот утомительный разговор затянулся неприлично долго. Пора было заканчивать.
— Я понял. Буду иметь ввиду, — буднично заметил Кирилл и, развернувшись, направился к стоянке
68
Дарья стояла посреди спальни и растеряно рассматривала разбросанные вещи. Мало ей было утра, которое принесло с собой воспоминания и пунцовые щёки, так ещё и Сазонов снова прислал смску.
«Доброе утро, трусишка, сладко спала?»
Смущение прокралось румянцем на скулы, пока Морозова решалась написать ответ, а тут уже новое прилетело:
«Надень сегодня снова то синее платье. Пока ты будешь рассказывать о глобальных экологических проблемах, я буду тихо пускать слюни на конспект».
Сазонов! Вот же жук!
Но в ответ она решила ничего не писать, и теперь обдумывала, закусив губы, что же ей такого надеть, чтобы как можно надёжнее обезопасить себя от его жадного взгляда. Иначе ей лекцию не провести. Она предыдущие недели чувствовала жар, когда он поднимал на неё свой тяжёлый, тёмный взгляд. Не раз ловила себя, что запинается, теряет мысль. Что же сейчас говорить, когда кожа ещё горит от его поцелуев, а губы хранят вкус его губ? Нельзя допустить этого.
Морозова выдернула из шкафа вешалку с прямыми чёрными брюками и глухую под горло чёрную блузу. Это её броня.
Но подобная броня защищала слабо. Первую пару Морозова проводила в своей группе. Она чувствовала его взгляд, как он скользит по изгибам тела, пропитывает воздух вокруг напряжением. Смотрит пристально и открыто. А уж на него смотреть и вовсе страшно, хотя так хочется. Стоит Дарье Андреевне взглянуть на Сазонова, сидящего сегодня за первой партой, увидеть его крепкое запястье, перетянутое кожаным ремнём часов, оголённые подкатанными рукавами рубашки предплечья, сжатые будто в сильном напряжении губы, и она начинает терять себя, сходить с ума от воспоминаний вчерашнего вечера.
Она старается не смотреть в его сторону, только это слабо получается. Пытается, честно пытается рассказать студентам о важности внедрения эколога как штатной рабочей единицы на любом предприятии, но замечает, как парень небрежно отбрасывает упавшую на лоб рваную чёлку, и сердце в груди пропускает один удар, заставляя в очередной раз споткнуться в объяснении материала. Если так дальше пойдёт, то она совсем не сможет совладать с собой, что непременно вызовет вопросы о её компетентности. И она просто решает сбежать. Малодушно, трусливо, хоть на пару минут. «Трусиха…»
— Извините, ребята, — говорит она, прервав лекцию, — я совсем забыла, что к половине девятого мне необходимо подать в деканат заявку на участие в экологическом конкурсе. Изучите, пожалуйста, заметки доктора Шамухина, которые есть в ваших пособиях, пока я отойду на несколько минут.
— Кир, полегче, — шепнул сидящий рядом Левищев после того, как Морозова схватила какой-то листок и спешно удалилась из аудитории.
— В смысле?
— Без смысла. На ней скоро одежда загорится от твоего взгляда. Разве ты не замечаешь сам, что она спотыкается через слово. Потерпи до дома уже.