Научи меня желать
Шрифт:
Леора потянулась, понимая, что до обморока всего ничего осталось, ниточка буквально и та дрожит, готовая лопнуть. Недил зевнула, положила голову маркрафу на плечо.
– Один чего-то ждёт, – шепнула Редишу в самое ухо, – или кого-то. Тот, который второй справа. Что-то должно случиться.
Генерал вроде бы едва заметно кивнул, погладив кадета между лопаток, как кошку.
– Пойду, Пересмешника покормлю, – буркнул чернявый, вставая.
Впрочем, Леора видела его, словно сквозь туман, да и слышала, как через вату. В носу стало тесно и мокро. Насморк, что ли, начался?
– Ты
– Вот и решите без меня, – решил чернявый, переступая через лавку.
– Эй, Редиш, чего это с твоей девкой? Носом кровит.
– Да? – вроде бы маркграф её наклонил, заглядывая в лицо. А потом встал, подхватывая кадета на руки. – Действительно. Хворая она у меня. Прошу прощения, господа, я на минуту.
– Всё нормально, – пробормотала Недил через комариный писк, назойливо звенящий под черепом. – Мне только… Это пройдёт.
– Наоборот, всё очень к месту, – едва слышно ответил генерал. Может, действительно шептал, а, может, это у неё со слухом что-то приключилось. – Вы молодец, лучше и придумать нельзя. Сейчас же я настоятельно советую вам потерять сознание. Своё дело вы сделали, причём на отлично.
Опять издевается. Но ведь он прав. Хорош телохранитель, то и дело в обмороки валящийся. Первый раз хоть ранением оправдать можно, а сейчас? То морская болезнь, то силёнок не хватило. Надо собраться и…
Леора собралась, отодвигая черноту. И тут грохнуло, кто-то взвыл медведем, тренькнула сталь, а Недил последовала совету маркграфа, то есть всё-таки потеряла сознание.
Глава одиннадцатая
Кажется, подслушивать полубессознательном состоянии у Недил начало в привычку входить. Она ещё глаза открыть не успела, а слух уже работал вовсю. Впрочем, сейчас Леора могла бы и без него обойтись, потому как ничего ценного, кроме довольно унылой, однообразной, лишённой фантазии ругани она не слышала. Матерился мужчина без души, словно повинность нёс, и от этого кадету как-то сразу стало неинтересно.
А ещё ей было очень жёстко лежать и отчего-то казалось, что находится она ненормально высоко. Леора осторожно перевернулась на бок, приподнялась на локте так и есть, чувства не обманывали. Каким чудом она оказалась на столе, Недил не знала, но сейчас, пожалуй, ничего против не имела, потому как в кабаке кроме этого самого стола, казалось, попросту не осталось целой мебели. Даже дверь в кухню умудрились разрубить едва не пополам, створка покачивалась на одной петле, задевая сапоги, торчащие из дверного проёма. Наверное, дальше за сапогами было ещё что-то, например, тело, но подробности рассматривать кадет не стала.
Вдоль стены рядком сидели изрядно помятые бородачи, которых, кажется, стало больше. Ну как сидели? Кто-то – Леора подозревала, кто именно – усадил их на корточки, заставив сцепить руки под коленями, а уж потом связал кисти. Поза была явно неудобная, да ещё и откровенно унизительная.
– Я всегда говорил, Ора, что тебе нельзя верить, – рыкнул один из северян. Не тот, что ругался, другой. – Имперский пёс шавкой останется, сколько бы не клялся, – чернявый, на плече которого чистил перья скворец, кивнул, не
Брюнет пожал плечами, видимо, сам не понимал, как это он так смог. А, вообще, сказанное его не слишком интересовало, больше топор занимал, вернее, здоровенная зарубка на нём, которую чёрный пальцем трогал, сокрушённое качая головой.
– Заканчивай сотрясать воздух, Наер, – посоветовал маркграф. – Общую мысль мы поняли. Все вокруг предатели, одни вы в белых рясах. Вот интересный казус, когда вы пропихивали Ора в имперскую армию, чтобы он для вас шпионил, это предательством не считалось. А следование данной им присяге и шпионинье… шпионство… эм!.. Сбор информации во вражеском стане для блага короны – предательство. Где логика?
– Он рождён одним из нас и должен!..
– Да я просто так спросил, – отмахнулся от бородоча Редиш. – Тянет, понимаешь, после хорошей драчки пофилософствовать. Да принесёт мне кто-нибудь стул, наконец?
Леора обернулась, не поняв, к кому это обращается маркграф, и не без удивления увидела, что вообще-то людей в кабаке много, целая толпа. Просто кирасиры из личной охраны генерала, все, как один, переодетые крестьянами, сгрудились у противоположной стены.
Интересно, в этом городе сегодня был хоть один настоящий пейзанин или на праздник явились исключительно ряженые?
– Безмерно благодарен, – кивнул маркграф, осёдлывая стул и, опершись о спинку локтями, скрещивая руки. – Кадет, вам удобно? – спросил, к Недил не оборачиваясь. – Советую отдохнуть, силы вам ещё понадобятся. Нам обещали подать вина и чего-нибудь закусить. К сожалению, кабатчик пал смертью храбрых, но сын его жив и готов продолжать родительское дело. По крайней мере, был пять минут назад. Правда, если он не поторопится, за его дальнейшую безопасность я не ручаюсь.
– Спасибо, я не голодна, – пробормотала Леора.
– Голодны, – отрезал Редиш, – я не в первый раз с магами работаю. – Дальше Недил спорить не стала, есть на самом деле хотелось и даже очень. – Так, ладно. Давайте покончим, наконец, с формальностями. Рад вас видеть, ваше высочество.
– Взаимно, генерал, – неожиданно ответил очередной связанный бородач, на принца походивший примерно так же, как Недил на придворную красавицу.
– У вас борода отваливается, – любезно заметил маркграф.
– Буду крайне обязан, если вы снимите её вообще. Очень уж под ней чешется, да и душно.
– Не стоило брать шкуру блохастого козла.
– А что оставалось делать? К сожалению, здесь, на севере, никого, кроме блохастых козлов не водится, – вежливо ответил мужчина, не обращая внимания на недовольно-возмущённое ворчание остальных пленников.
– Тонко подмечено, – согласился Редиш.
Маркграф потянулся, перегнувшись через спинку стула, ухватив кудлатую бороду, дёрнул. И оказалось, что северянин никакой не северянин. Недил бы сказала, что родился он в Золотых пределах: бледноватая кожа, светлые глаза, породистый хрящеватый нос с чуть загнутым к верхней губе кончиком. Вот только ресницы слишком чёрные, отчего веки казались подведёнными, как у кокетки.