Научи меня жить. Книга 2
Шрифт:
Он резко ввел в меня два пальца, и я задохнулась от этих ощущений. Дима издал низкий рык мне в шею и прикусил мое плечо. Я не знала, отмечал он так меня или наказывал. Пока мои глаза были полуприкрыты от похоти, его пальцы трахали меня так, будто завтра наступит конец света. Я так хотела его, что забыла обо всем на свете. Даже о том, что Рома мог проснуться в любой момент. Я потянулась к его ремню, чтобы расстегнуть брюки. Дима мягко оттолкнул мои руки и сделал это сам. Он достал член и резко вошел в меня одним движением. Я задохнулась от ощущения
– Блять! – рыкнул он и резко вышел из меня.
Дима быстро застегнул брюки обратно и отстранился. Я поправила платье и открыла дверь. Рома стоял посреди гостиной и плакал, не найдя меня рядом, когда проснулся. Я взяла его на руки и нежно прижала к себе, чтобы успокоить. Дима приблизился к нам и поцеловал сына в лоб. Он начал гладить его по спинке, и вскоре малыш перестал плакать. Рома взглянул на отца красными от слез глазами и потянулся к нему.
Это было неожиданно и непривычно. Единственным его близким и родным человеком для него была я. Рома слишком был привязан ко мне. Но как только появился Дима, он сразу же выбрал себе нового любимого родителя. Честно говоря, я не ревновала. Это было странно.
Я отдала ему сына на руки. Дима мягко обнял его и сел с ним на диван. Рома обхватил его руку и пристально рассматривал татуировки. Он хлопал по ним, будто надеялся, что рисунки оживут. Спустя мгновение он издал радостный визг, чем вызвал у нас обоих улыбку.
Дима спустил его на пол к игрушкам и сел рядом. Он поднял на меня взгляд. Я не знаю, что в нем было, но я почувствовала себя неуютно. Мы все еще не поговорили, но оба знали, что это нужно сделать. Мне так много нужно было ему сказать, но я боялась, что наш разговор не будет спокойным, и нам сложно будет удержаться от повышенного тона. Мне не хотелось делать это при ребенке. Хоть он был и мал, дети очень хорошо считывают энергетику.
– Пока я занят Ромой, ты можешь начать собирать ваши вещи, – неожиданно произнёс он.
– В смысле? Мы никуда не поедем, – заявила я, потому что это была правда.
– Аня, не спорь со мной. Завтра мы вместе возвращаемся в Сочи, – сказал он бесчувственным тоном.
– Кто ты такой, что решаешь за нас такие вещи?
Моя злость росла с каждой секундой. Я почти перестала чувствовать вину перед ним из-за его приказа.
Он поднялся и угрожающе приблизился ко мне. Я задержала дыхание. Дима загнал меня в угол на кухне и положил обе руки на столешницу, сковывая мое тело, чтобы я не могла сбежать.
– Потому что я его отец. И я буду решать, где будет жить мой ребенок.
Он яростно сверкнул глазами, давая понять, что не потерпит возражений.
– Ты не заставишь меня. Даже если свяжешь. По своей воле я никуда не поеду.
Я вскинула подбородок, бросая ему вызов. Перед ним стояла
– Не подкидывай мне идей.
Я ахнула и захлопала ресницами, шокировано уставившись на него.
– Дим, я серьезно. Ты его отец. Я не буду препятствовать вашему общению, клянусь. Но ты не заставишь меня уехать. Я только начала налаживать свою жизнь. Здесь у меня все стало получаться. Ты не прав, когда решаешь такие вещи за меня.
– Я не сказал тебе ни слова о том, насколько зол на тебя. А ты пользуешься моментом и пытаешься качать права? Тебе было плевать на мои чувства, когда прятала ребёнка от меня. Теперь пожинай плоды.
– Дима, мы же взрослые люди. Давай все обсудим.
Я пыталась достучаться до него, но он был непоколебим.
– Ты не имела никакого права на это! – он закричал и с силой хлопнул по столу ладонью, я вздрогнула. – И не смей спорить. Мой сын будет жить со мной. Хочешь ты того или нет. Не заставляй меня идти путём, который тебе не понравится.
Я потеряла дар речи. На что он намекал? Дима был строг. Его низкий голос звучал угрожающе, но я не оставляла попыток.
– Ты не посмеешь забрать у меня ребенка. Это жестоко. Даже для тебя.
Мои губы стали дрожать от страха. Мне едва удавалось сдерживать накатившие слезы. Дима пристально смотрел, как они скатываются вниз, и не проявил милосердия. Мне хотелось утешения, хотя знала, что недостойна этого. Я предала его.
– Я никогда не разлучу мать с ее ребёнком. Но ты должна уяснить, что у тебя нет выбора. Завтра мы все вместе вернёмся в Сочи, и это, мать его, не обсуждается.
Он развернулся и направился обратно к сыну, который спокойно сидел на полу и перебирал игрушки. Я замерла на месте.
– Дима…
Я стала плакать. Он резко обернулся и сверкнул глазами. Атмосфера в квартире становилась тяжелой, я чувствовала, как мне не хватало воздуха. Я задыхалась между рыданиями. Стены как будто давили на меня. Дима медленно приблизился, но не обнял, чтобы утешить. Злость пылала в его карих глазах. От прежнего Димы не осталось и следа, который всего пару минут назад страстно целовал каждый сантиметр моего тела.
– Ты не можешь решать за меня. Я тебе не вещь. У меня есть собственное мнение. Ты со мной не считаешься.
– А ты что считалась со мной, когда решила не говорить мне о Роме?
Я опустила глаза и ничего не ответила.
– Скажи, ты собиралась когда-нибудь рассказать мне о нем, если бы я случайно не встретил вас?
Я продолжала хранить молчание, смотря в пол.
– Полагаю, твой ответ «нет». В тот день, когда ты решила родить его, вы оба автоматически стали моей ответственностью. Я за вас ручаюсь. Вы моя семья. И я лучше знаю, что будет хорошо для нас всех.
– Мы не семья, – бросила я от обиды дрожащим голосом.