Научись любить, если сможешь
Шрифт:
И вот, через несколько минут я уже вдавливаю кнопку звонка, но никто не желает мне открывать. Может, постучать? И я начинаю отчаянно колотить в дверь кулаком.
– Девушка, когда вы уже прекратите барабанить? – выглядывает из соседней квартиры женщина с полотенцем на голове. – Если вам не открывают, значит, никого нет дома!
– Но я была тут полчаса назад, и хозяин был… – растерянно говорю.
– Ну, знаете ли! За полчаса многое может измениться. Позвоните Мише и узнайте, когда он вернётся, – брякнула тётка и с шумным хлопком скрылась за
“Легко сказать: позвони Мише… Но мой телефон находится в сумке!”, – мысленно возмущаюсь и пинаю дверь его квартиры.
Не-е-т, он не Миша никакой, а медведь гризли!
Битых два часа я хожу по площадке из угла в угол, но хозяин злосчастной квартиры так и не появился. Самое смешное, что у меня ни денег, ни телефона, ни документов. Всё лежит там, за этой огромной и толстенной дверью, в моей маленькой и потрёпанной от времени сумочке.
Ещё через пару часов, когда за окнами подъезда становится темнее, я, устав слоняться туда-сюда, усаживаюсь на ступеньку и приваливаюсь бочком к стене. Через некоторое время глаза начинают слипаться, и сама не замечаю того, как начинаю засыпать.
***
– Ой, папа, это и есть Баба-яга?
Просыпаюсь от звонкого голоса, который эхом разлетается по подъезду. Открываю глаза и вижу Мишу и его маленькую дочь.
– Нет, милая, никакая это не Баба-яга, это бомж, – выдаёт он спокойным тоном.
– Пап-пап, а кто такой бомж? – растягивает последнее слово малышка и прячется за ногу отца, подглядывая за мной лишь одним глазком.
– А это, такие люди… – начинает он, но я тут же подскакиваю на ноги и быстро перебиваю, этого гада.
– И никакой я не бомж! Вы чему ребёнка учите?!
– Пониманию, что в мире бывают люди разного социального класса.
– Так, стоп! – прикладываю к переносице два пальца от абсурдности всей ситуации. – Это уже слишком далеко зашло. Михаил, простите, я вернулась сюда только потому, что забыла у вас свою сумку. А там мой телефон и деньги. Верните, пожалуйста, чтобы я могла уехать.
Он, не выражая больше никаких эмоций, молча достаёт ключи, открывает дверь.
Ух, у меня аж челюсть сводит от его манеры поведения. Ладно, стерпится, мне главное, чтобы он скорее вернул мою вещь. Они проходят в квартиру, а я топчусь в подъезде у порога в ожидании.
– Пап, а эта тётя–бомж теперь у нас в подъезде живёт?
– Нет, не бойся, никто в нашем подъезде не живёт.
– А почему она спала там?
– Ну-у, наверное, очень притомилась.
– Она, наверно, ещё и голодная.
Смотрю себе под ноги, сгорая от стыда, и замечаю, что у моего кроссовка отклеилась подошва. Видимо, зря я пнула их дверь. И понимаю одну вещь: так вот почему Гора смотрел на мои ноги! Ну почему именно я умудрилась так вляпаться?
– Англичанка? Ау? – мужик машет сумкой перед моим лицом, и я вздрагиваю, возвращаясь в реальность из своих мыслей, – Твоя сумка.
– С-спасибо! – быстро хватаюсь за ручку и дёргаю, но Миша не отпускает её. – А? Что такое?
– Есть хочешь? – смотрит своими зелёными
А я вдруг отмечаю, что у него красивые ресницы. Длинные и загнутые, а ещё густые и широкие брови и родинка около носа и вместе с тем у него мужественные грубоватые черты лица. Да и высокий рост в комплексе с его накачанным телом, выглядит… сексуально? Что? Вот, чёрт! Да он красавчик, если присмотреться!
Если очень хорошо присмотреться. Но характер – говно. А значит, и весь образ меркнет.
– Ау, англичанка? Ты ещё здесь?
– Нет, спасибо. Я не голодная, – снова дёргаю на себя ручку сумки, но он так и не отпускает её. – Ну что на этот раз?
– Зайди.
– Куда?
– Сюда зайди, что непонятного.
– Зачем мне заходить к вам? – раскрываю рот от удивления и хлопаю своими ресницами.
– Ты время вообще видела? Куда ты собралась?
– На остановку… – растерянно бормочу себе под нос. – А что, собственно не так?
Тут выбегает его дочка, держа в руках воздушный круассан и стакан с соком, и, толкает их мне.
– Тётя-бомж это тебе! Кушай, ты же голодная! – стрекочет она своим тоненьким голоском, а я окончательно заливаюсь краской.
– Спасибо, милая, но я правда неголодная, – нагло лгу ребёнку, потому что в данный момент я бы и мамонта поглотить могла от голода.
Улыбка с лица малышки мгновенно спадает, глазки становятся грустными, а носик шмыгает, словно вот-вот и она заплачет. Я растерянно поднимаю взгляд на её отца и моментально каменею.
– Ешь! – давит каким-то загробным голосом.
– Но, я правда не голодна…
– Моя дочь принесла для тебя еду. Ешь, – складывает на груди свои широченные руки и сверлит меня взглядом.
Боже, да, как тут хоть кусочек проглотить, когда он так смотрит?
Беру из рук девочки круассан и сок, ощущая себя в полнейшей заднице. Неужели они и правда будут просто стоять и смотреть, как я ем? Медленно подношу трясущимися руками ко рту французскую булочку и замираю.
– Нет, так не пойдёт! Вы смотрите на меня, я не могу так есть. Если хотите меня угостить, юная леди, – обращаюсь к девочке. – То правильно будет пригласить меня за стол, где мы все вместе будем кушать и разговаривать на разные темы. – подмигиваю ей.
Она переводит свои глазки-бусинки на отца и с умоляющим взглядом обращается:
– Пап, можно, мы все вместе поужинаем?
Гора заводит руку мне за спину и легонько подталкивает вперёд, закрывает за мной входную дверь и с тяжким вздохом говорит:
– Ну пойдём, англичанка…
Глава 3
Лара
За столом царит полнейшая тишина. Думаю о том, какая же я всё-таки дурочка. Каким местом думала, когда, можно сказать, сама напросилась на ужин в эту странную семью. Их взгляды устремлены на меня, словно я – одинокий маяк посреди моря. Это никакой не ужин, а самое настоящее испытание. Пытка!