Научись любить, если сможешь
Шрифт:
Во мне одновременно борются два чувства: зов сердца и опасения разума. И я подхожу к тому моменту, когда мне придется сделать выбор.
– Пап-пап! А ты знаешь, что мне сегодня приснилось?
– Что дорогая? – наклоняюсь, поднимаю дочку и усаживаю себе на плечи.
– Что ты мне братика подарил!
Ну приехали...
Глава 28
Лара
Кажется, что гудки в трубке никогда не кончатся. Я уже собираюсь
– Мама, привет, – говорю на тяжелом выдохе. – Хочу заехать, забрать свои вещи. Скажи, Толик дома?
– Толик, – хмыкает она. – Для тебя он Анатолий. Он тебя вырастил с малых лет, а ты! Неблагодарная.
Анатолий? Да ни в жизнь. Язык не повернется так его назвать.
– Не начинай, пожалуйста. Он дома или нет?
– На работе, – совершенно безэмоционально бросает она.
– Хорошо, тогда в течение получаса я приеду.
– Свои манатки будешь забирать?
– Да, наконец-то освобожу ваше пространство от себя.
– Действительно, наконец-то. Помогать не буду.
– Если ты по поводу сбора вещей – я сама справлюсь, а если в целом, то я и не жду от тебя помощи.
– Отлично, что ты у меня такая понятливая, доченька.
Стискиваю зубы и никак не комментирую ее последние слова. Затем прощаюсь и убираю телефон в карман джинсов. Поворачиваю руки к себе ладонями вверх. Дрожат. Всегда так, когда говорю с мамой или Ана-то-ли-ем. Быстренько тру между собой ладони, затем трясу руками в воздухе и хлопаю.
– Так, ладно, все будет хорошо. Я просто соберу вещи и спокойно уеду, главное — вновь не поругаться с мамой, – даю себе установку и выхожу из своей новенькой квартиры.
В дороге звоню Женьке и предупреждаю, что примерно за полчасика, как я соберу вещи, позвоню, чтобы она со своим парнем приехали и помогли все перевезти. Как же классно, что у ее парня есть автомобиль, иначе даже не представляю, сколько ходок мне пришлось бы сделать.
Открываю дверь своим ключом и вхожу в квартиру. В нос тут же ударяет целая смесь запахов. Еда, перегар, застоявшаяся влажность и еще не пойми что. У порога стоит пакет с целой горой пустых бутылок.
Странно. Я раньше не замечала этого. Потому что привыкла или просто все стало еще хуже? Скорее второе, делаю вывод, замечая, что пол никто не мыл уже несколько дней. Да уж, золушки-уборщицы больше здесь нет. Прохожу, поворачивая по привычке голову в сторону кухни. Все стандартно. Мама восседает за столом и макает в молоко уголок земляничного печенья. По лицу вижу, вчера у них с Толиком было застолье.
– Приятного аппетита, – бросаю и сразу двигаюсь дальше. Мама ничего мне не отвечает.
Толкаю дверь в свою комнату и на некоторое время застываю в проходе. Даже не верится, что я навсегда покину это место. Что больше не вернусь в эту клетку. А я не вернусь, больше ни за что! Столько боли и унижения, как в этой квартире, я не испытывала нигде.
Думала,
Быстро начинаю скидывать вещи в мешок и в этот момент слышу за спиной шаркающие шаги. И я знаю, кому они принадлежат.
– Явилась, не запылилась, – Толик сразу проходит в комнату и встает позади меня. Близко. Очень близко. – Сваливаешь? – касается рукой до моего плеча, затем прижимается телом. Дергаюсь и скидываю его руку. Резко встаю, делаю шаг вперед и разворачиваюсь к нему.
– Сваливаю.
– Скучать по папочке не будешь? – делает мерзкую, жалобную рожу.
– Это вряд ли.
– Ну ты забегай родню проведать. Всегда тебе рады.
– Ага, обязательно, – делаю шаг назад, чтобы быть как можно дальше от него.
Толик подходит, берет меня за руку и больно дергает на себя, отчего я буквально впечатываюсь в него всем телом, но тут же отпрыгиваю, как от пышущего костра.
– Не советую дерзить. Никогда не знаешь, что ждет тебя в будущем. Может, еще на коленях сюда приползешь и нос кривить не станешь, – сглатывает слюну и скалится. – Мелкая сучка.
– Да я скорее себе эти колени переломаю. Дядь Толь, идите к маме уже и дайте мне спокойно собрать вещи.
Он делает передо мной поклон, хихикает и молча уходит. И я только сейчас начинаю дышать, сразу достаю телефон и звоню подруге, чтобы она выезжала за мной.
– Жень, пожалуйста, прошу, приезжайте поскорее. Толик вернулся, – говорю тихо, немного прикрыв рот рукой.
– Вот черт! Поняла, скоро будем. Не разнесите там все, – говорит она и сразу отключает звонок. Оседаю на кровать и обнимаю себя за плечи. Сжимаю, больно впиваясь ногтями. Смотрю на собранные мешки и остатки вещей, которые еще не успела закинуть.
В голове проносится все мое детство. Все те дни, когда я боялась возвращаться домой из школы, потому что знала, что Толик дома, а мама еще нет. Нет, он не насиловал меня. Но делал вещи ничуть не лучше. Весь тот ужас навсегда застынет в моей памяти черно-белыми кадрами. Его лицо с “масляными”, поплывшими глазами от возбуждения, руки, похотливые, грязные касания, страх, МНОГО страха, угрозы, шантаж, боль, рукоприкладство, мой детский плач и тотальное ощущение безнадежности...
К горлу подкатывает рвотный позыв, я тут же срываюсь и бегу в туалет. Полоскает до того, пока из меня не начинают выходить уже пустые спазмы с сильной одышкой. Стою, уперевшись рукой в стену и тяжело дышу. Горло спазмировалось и болит, как если бы мне изнутри провели колючей проволокой.