Научись любить, если сможешь
Шрифт:
– Ты мне угрожаешь?
– Можешь расценивать это как хочешь.
– Я сейчас вызову полицию! – повышает она голос. – Убирайся отсюда!
– Лариса, твою мать! Выйди, нам надо поговорить! – перехожу на излишне грозный тон. Плевать, все, что мне нужно сейчас, это увидеть ее.
Женя пытается меня вытолкнуть, но у нее мало что получается. При другом настроении я бы даже посмеялся. Ведь со стороны мы похожи на Слона и Моську.
Терпение окончательно иссекает, я с силой дергаю на себя дверь, тут же подхватываю охающую девчонку и убедившись, что она стоит ровно и устойчиво, прохожу в квартиру,
С видом воительницы подходит ко мне почти вплотную и чеканит каждое слово:
– А ну, пошел отсюда вон!
– Я никуда не уйду. Давай поговорим, Мур!
Бросает на меня гневный взгляд, стискивает зубы и цедит:
– Не смей, меня больше так называть!
Черт! Понимаю, что сам начинаю ловить агрессивные язычки пламени, которые поджигают меня изнутри. Нервяк в крови начинает стремительно расти, и я, с одной стороны, понимаю, как это сейчас хреново, с другой, совершенно не способен себя контролировать. Не могу ее отпустить.
– Заткни свой рот и дай мне все объяснить! – давлю на Лару рыком. Она вздрагивает и отступает на шаг назад.
– Миша, уйди, по-хорошему прошу, – уже немного тише говорит.
– Лариса, я вызову полицию, он неадекватен и опасен! – хлюпая носом, говорит подруга Мурашки.
На пару секунд прикрываю глаза, чувствуя, как в переносице начинает нестерпимо давить, сдавливаю ее пальцами, зажмуриваю глаза. Не отпускает.
– Миша… – слышу дрожащий голос Ларисы, но мне уже так похуй. Делаю один шаг, склоняюсь, обхватываю ее под шикарной задницей и взваливаю себе на плечо. Разворачиваюсь, оттесняю свободной рукой ее подругу и выхожу из квартиры.
Мурашка что-то кричит, колотит по спине и извивается как мурена. Не слушаю. Не реагирую. Выхожу на улицу, быстрыми шагами иду к машине, под ошалелые взгляды прохожих и, пожалуй, не очень ласково закидываю Лару в салон, хлопаю дверью и быстро сажусь сам. Тут же блокирую замки.
– Выпусти меня, пока Женька действительно не вызвала по твою душу полицию!
– Удачи ей в этом. Пусть приезжают, поговори по душам с блюстителями правопорядка, – отбиваю, якобы спокойно.
– Миша, что ты от меня хочешь?
– Поговорить! – выкрикиваю на эмоциях. – Для тебя это неожиданно? Ты думала, что свалила и я не приду за тобой? Серьезно, блять?
– О чем говорить? О том, что твоя бывшая женушка была права? Что ты вылупился? Да, она меня предупреждала, что ты любитель покопаться в прошлом. Вот только ты забыл спросить, готова ли я в данный момент впустить туда или нет? Но зачем, ты же лишен всяких принципов морали. Все, отпусти меня!
– Я даже не смотрел эти долбанные бумажки. Да! Да, я пиздец, как не доверяю людям и не должен был так поступать, но на тот момент, я еще сомневался. Я же не знал… какая ты… – тянусь рукой, но она дергается от нее как от огня. – А потом, вообще забыл про них, да и не нужны они уже были. Я полностью в тебе растворился. Когда Бессонов мне их притащил, уже не надо было, понимаешь. Могу поклясться, что не читал. Мне не надо, если ты что-то захочешь, сама расскажешь. Мур, прости долбана…
Выговорился. Тело моментально ослабло и, кажется, поползло вниз, вся яростная энергия пошла на спад, и только мозг еще работает на пределе,
И тут меня будто переклинивает вконец. С силой сжимю ее за плечи и встряхиваю.
– Да, прекрати ты истерить! – дергаю на себя и грубо врываюсь в ее губы, со звериной жадностью пытаюсь прорваться в ее рот, но она стискивает зубы. Выдаю гневный рык, прижимаю руку к затылку Мурашки и усиливаю попытку.
Ее укус, до звезд в глазах отрезвляет меня. Отстраняюсь и ощущаю, как мои вкусовые рецепторы забиваются привкусом металла. Губы Лары все в крови. Моей. По ее бледным щекам текут слезы, а в глазах читается лишь страх.
– Мур, я…
– Выпусти меня… – говорит практически бесшумно.
Я сдаюсь. Тянусь к кнопке. Щелчок. Двери разблокированы.
Глава 55
Миша
Заваливаюсь домой с полнейшим опустошением во внутрянке. Даже не помню, как до дома добрался. На автопилоте. Словно робот. Программа доставки включена, погнали. И никаких мыслей. Машина из безжизненного металла.
– Судя по твоему виду дела совсем дерьмово, – говорит Вал и щелкает костяшками на пальцах, а затем смотрит на меня исподлобья. – Мне остаться у тебя сегодня?
– Да… – бросаю хриплым голосом, будто подхватил гнойную ангину.
– Иди рожу умой свою. Вся в крови, как у медведя, который свою жертву до смерти задрал, – бросает он и удаляется на кухню, после чего слышу, как он возится там с приготовлением кофе.
Скидываю с себя ботинки, оседаю на пол и бьюсь затылком об стену. Накрываю лицо руками и остаюсь в таком положении на некоторое время.
– Ты че там плачешь, что ли, Кренц? – спрашивает Дамир, вновь появившись в коридоре. – Реал, иди умойся, смотреть противно.
– Пошел на хуй, – спокойно отбиваюсь от него. Без гнева, просто на последних выхлопах.
– Ага, бегу. Видел бы тебя Мирон, наверное, злорадствовал бы в душе, как ты сейчас его самого напоминаешь, – поднимаю на него недобрый взгляд. – В прошлом, – добавляет он.
Подвисаю. Вновь вспоминаю нашу с парнями операцию по слежке за ресторатором Беловым, его жену Яну и Глеба. Их адские качели-карусели эмоций и боли. Затем мысленно возвращаюсь к себе и Ларисе. Сравниваю нас. Сука, завыть хочу во все горло, до разрыва связок, да так, чтобы кровь хлестанула и захлебнуться бы ей.
Мудачина я. Просто и кратко.
Корячусь, словно дряхлый старик, и встаю с пола, плетусь в ванную комнату. Затыкаю пробкой слив, врубаю на полную воду. Скидываю с себя шмот, в зеркало намеренно не смотрю, не хочу увидеть отметины, что оставила мне Мурашка. Лишнее напоминание о том, что я натворил.
Залезаю в ванну, ложусь в горячую воду от которой поднимается пар и прикрываю глаза. Мне не дает покоя один момент. Где и когда Лариса и Олеся могли пересечься? Ведь со слов моей Мурашки, Олеся сказала ей о том, что я шерстил ее прошлое и сделаю то же самое с Ларой. Так, где и когда?