Научиться быть счастливым
Шрифт:
Пытаясь ответить на эти вопросы, я понял, что прежде всего мне необходимо выяснить, что же такое счастье. Эмоция ли это? Или удовольствие и наслаждение? А может, отсутствие боли и страданий? Или состояние блаженства? Попеременно со словом «счастье» частенько используются такие слова, как «наслаждение», «блаженство», «экстаз» и «удовлетворенность», но ни одно из них не способно в точности выразить, что я имею в виду, когда думаю о счастье. Эти эмоции мимолетны и хотя сами по себе приятны и значимы, они не являются ни мерилом счастья, ни его оплотом. Иногда, конечно, мы можем испытывать печаль и в то же время продолжать наслаждаться всей полнотой счастья.
Итак, для меня было ясно, какие слова и дефиниции не подходят для определения счастья, гораздо труднее оказалось подобрать слова, которые были бы способны адекватно обозначить его природу. Все мы не прочь порассуждать о
7
По поводу происхождения русского слова «счастье» общепринятой точки зрения не существует. Наибольшее распространение получила точка зрения М. Фасмера и И. А. Бодуэна де Куртенэ, согласно которой праславянское Sbcqstbje происходит от древнеиндийского su- (хороший) + cestь (часть), т. е. «хороший удел».
Как бы вы определили, что такое счастье? Что это слово означает для вас?
У меня нет исчерпывающего ответа на тот единственный вопрос, который я поставил перед собой в шестнадцать лет, и подозреваю, что настоящего ответа У меня не будет никогда. Сколько бы я ни читал, ни исследовал, ни наблюдал и ни размышлял на эту тему, я так и не нашел никакой секретной формулы, никаких «пяти простых путей к счастью». Моя цель при написании этой книги заключалась лишь в том, чтобы получше осознать те принципы, которые лежат в основе счастливой и полноценной жизни.
Разумеется, эти общие принципы — отнюдь не панацея; к тому же они годятся не для всех людей и не во всех ситуациях. Я в основном ограничился рассмотрением тех вопросов, которые входят в компетенцию позитивной психологии, и не касался вопроса о том, что делать с большинством внутренних препятствий, из-за которых счастье зачастую невозможно, таких, например, как глубокая депрессия или острое тревожное расстройство. Изложенные здесь идеи неприменимы и в отношении большинства внешних препятствий, которые нарушают благополучное течение жизни.
Те, кто живет в регионах, охваченных войной, в условиях крайней бедности или политических репрессий, порой просто не имеют возможности начать применять теорию, с которой я познакомлю вас на последующих страницах. Едва ли возможно себе представить, чтобы кто-то из нас, потеряв близкого человека, буквально назавтра стал был ломать голову над «вопросом вопросов». Даже в ситуациях попроще — если человек разочаровался во всем и вся, у него трудный период на работе или полно проблем в личной жизни, — вряд ли будет толк от того, что мы попросим его всерьез заняться собственным счастьем. При определенных обстоятельствах самое лучшее, что мы можем сделать, — это пережить отрицательные эмоции и позволить событиям идти своим чередом.
Страдания в жизни неизбежны, и существует масса внешних и внутренних барьеров, которые невозможно преодолеть одним махом, сколько бы умных книг мы ни прочитали. И тем не менее преобладающее количество людей в большинстве ситуаций могут стать счастливее, если научатся лучше понимать саму природу счастья и, что еще важнее, применять на практике определенные идеи.
Когда я писал эту книгу или читал, что пишут о счастье другие, когда размышлял о том, что такое хорошая жизнь, и наблюдал за поведением окружающих, я часто задавал себе вопрос: «Счастлив ли я?» Тот же самый вопрос задавали мне и другие. Мне потребовалось некоторое время для того, чтобы осознать, что этот вопрос вреден, даже если его задают из самых лучших побуждений.
Каким образом я определю, счастлив я или нет? В какой точке для меня начинается счастье? Существует ли некий универсальный стандарт счастья, а если Да — каким образом можно его определить?
«Счастлив ли я?» — это закрытый вопрос, который наводит на мысль, что в своем стремлении жить хорошей жизнью мы исповедуем бинарный, «черно-белый» подход: мы либо счастливы, либо нет. Согласно этому подходу, счастье — это завершение некоего процесса, строго определенная конечная точка, которая, коль скоро мы ее достигли, знаменует собой предел всех наших устремлений. Однако никакой такой конечной точки не существует, и если упрямо продолжать верить в ее существование, это приведет лишь к неудовлетворенности и отчаянию.
Мы всегда можем стать счастливее, чем мы есть; ни один человек на свете не испытывает столь совершенного и постоянного блаженства, когда ему не к чему дольше стремиться. Поэтому, вместо того чтобы спрашивать, счастлив я или нет, полезнее задать другой вопрос: «Как мне стать счастливее?» В нем присутствует понимание самой природы счастья и признание того факта, что это непрерывно продолжающийся процесс, который проще всего представить себе в виде бесконечного континуума, а не какого-то там абстрактного конечного пункта. Сегодня я счастливее, чем был пять лет назад, и надеюсь, что через пять лет буду еще счастливее, чем сегодня.
Не надо отчаиваться из-за того, что мы до сих пор не достигли той точки, в которой счастье становится совершенным; не стоит понапрасну растрачивать свои силы, пытаясь измерить, насколько мы счастливы; вместо этого нам необходимо понять, что мера счастья ничем не ограничена, и подумать о том, как стать счастливее. Ведь счастье — это дорога без конца.
Все мы знаем, насколько трудно бывает что-то изменить. Большинство ученых в своих трудах настойчиво проводят мысль о том, что обучиться новым трюкам, усвоить новые модели поведения или сломать старые привычки порой бывает еще труднее, чем мы даже можем себе вообразить, и что большинство попыток что-то изменить, кто бы их ни предпринимал — люди или организации, — обречены на неудачу [8] . Оказывается, что, когда дело доходит до выполнения собственных обещаний — даже, по нашему мнению, полезных для нас самих — одной лишь самодисциплины обычно недостаточно. Вот потому-то огромное большинство новогодних решений никем и никогда не выполняются.
8
Исследование, проведенное Дэниелом Гоулманом, Ричардом Бояцисом и Энни Макки, наглядно демонстрирует, как и почему большинство попыток изменить свою жизнь с треском проваливаются сразу по завершении «фазы медового месяца» — после начальной стадии внедрения.
В своей книге «Великая сила самоотдачи» Джим Лоэр и Тони Шварц предлагают отбросить привычные представления о том, как изменить свою жизнь, и вместо того, чтобы фанатично культивировать самодисциплину, начать внедрять новые ритуалы. Как пишут Лоэр и Шварц, «чтобы выработать ритуал, необходимо очень точно определить порядок действий и выполнять их в совершенно конкретные моменты — исходя из внутренних моральных побуждений».
Начать исполнять новый ритуал зачастую бывает нелегко, зато поддерживать его не так уж и трудно. У спортсменов мирового класса тоже есть свои ритуалы. Они твердо знают, что в такие-то часы на протяжении каждого дня они будут на поле, потом отправятся в гимнастический зал, а после будут заниматься упражнениями на растяжку [9] . Для большинства из нас чистить зубы как минимум два раза в день — это тоже ритуал, и поэтому от нас не требуется особой дисциплинированности. Тот же самый подход нам следует применять всегда, когда нам хочется что-то изменить в своей жизни.
9
Когда я играл в сквош и тренировался по шесть часов в день, обо мне частенько говорили, что я «дисциплинированный», но для меня это было совсем несложно. Хотя на корте и в гимнастическом зале мне приходилось заставлять себя вкалывать до седьмого пота, поход на корт или в гимнастический зал не требовал от меня никаких усилий — это был автоматический ритуал, который я выполнял ежедневно.