Научно-фантастические рассказы американских писателей
Шрифт:
Судя по фотографиям, планета не была находкой: и не хуже и не лучше других. Сила тяжести здесь была немного больше, чем на Земле, кислорода в воздухе немного меньше, воды совсем мало. С точки зрения колонизации этот новый мир был не очень привлекателен: пустыня, скудная растительность, незначительные природные богатства. Здесь давно уже прошел период расцвета, и теперь этот мир потихоньку умирал. Однако фотографии показали еще кое-что.
— Цивилизация! — Леман поднял глаза от снимков. —
— Где? — Клаймен наклонился над столом. — Неужели города? Не может быть.
— Смотрите сами. — Леман протянул ему снимок. — Видите? Вот здесь углубление, а тут длинная линия, прямая, слишком прямая. В природе таких не бывает. На этой планете есть жизнь или, — поправился он, — была. Ребята, мы, кажется, попали в точку.
— Погодите. — Хэмридж старался побороть этот заражавший и его энтузиазм, энтузиазм человека, который посвятил жизнь поискам разумных существ на других планетах, но никогда не находил их.
— Вот они. — Леман пододвинул снимки к Хэмриджу. — Ну, как? Прав я?
— Откуда я знаю? — Хэмридж поднял голову: в каюту вошли Стэнли и Торн. Общая каюта была самой большой на корабле, ее использовали для всего — от импровизированных состязаний по борьбе до обработки фотографий. — Послушайте, капитан, вы ведь уже рассматривали эти снимки! Как вы думаете, Леман прав? Неужели это и в самом деле здания?
— Возможно, — осторожно ответил Стэнли, — но твердо уверенным быть нельзя.
Он попросил жестом, чтобы ему освободили стол, и принялся раскладывать фотографии.
— Вот эти были сделаны над северным полярным районом. При помощи инфракрасной пленки нам удалось обнаружить линии, которых не дает обычная пленка: в самом деле они скорее искусственного происхождения, чем естественного.
Он взял еще несколько снимков.
— Вот те же фотографии, только увеличенные. Обратите внимание на круги неправильной формы, они действительно похожи на постройки.
Стэнли постучал пальцем по блестящей поверхности снимка.
— Видите линии, которые расходятся к периферии круга и постепенно исчезают? Напоминают марсианские “каналы”. — Он пожал плечами. — Ну, а “каналы”, как известно, оказались природными трещинами, возникшими в результате сжатия коры Марса.
— Но эти ни в коем случае не природные, — настаивал Клайен. В нем заговорил ученый. — Это не открытые трещины, ведь никакой эрозии нет, да и, кроме того, линии необычайно прямые.
Клайен поглядел на фотографии.
— Они похожи на туннели, — медленно произнес он, — подземные туннели, которые когда-то находились глубоко под поверхностью, а теперь частично обнажились. Они отчетливо видны на пленке, чувствительной к тепловым лучам. Поэтому я думаю, что температура в них выше, чем на поверхности.
— Но не забывайте о масштабе, — запротестовал Хэмридж. — Кто мог построить такие туннели?
— А эти гигантские здания… — пробормотал Клайен.
— Существа,
— Это — старая планета, — напомнил Клайен, — не такая, как Марс, но гораздо старше Земли. Вполне могло случиться, что цивилизация на ней возникла, расцвела, а затем угасла. На Земле было то же самое: вспомните пирамиды в Египте и Мексике.
Он задумчиво посмотрел на фотографии.
— Хотел бы я знать, что случилось с обитателями этой планеты.
— А почему бы не предположить, что они и сейчас там? — спросил Леман. — Допустим, они находятся в стадии вымирания, это вовсе не значит, что они уже вымерли. Этот мир еще способен поддерживать жизнь.
— Быть может, нашу, но не их, — сухо заметил Торн.
— А почему бы и нет? Они могли приспособиться.
— И динозавры могли, однако этого не случилось.
— Динозавры не умели строить, — огрызнулся Леман, — а этот народ умеет. И, судя по этим зданиям, у него хватит мозгов на то, чтобы приспособить окружающий мир к своим требованиям.
— Ну, что ж, весьма возможно. — Стэнли решил быть терпеливым. — Все-таки мы не можем сказать наверняка, что эти линии означают искусственные сооружения и что на планете существовала разумная жизнь. Вы же ученый; неопределенные предположения еще не есть доказательства. — Он помолчал. — Во всяком случае, мы недостаточно подготовлены для самостоятельного исследования. За нами последуют экспедиции, они привезут с собой экскаваторы, специалистов…
— Итак, мы садимся, — прервал его Леман. Это звучало не как вопрос, а как утверждение.
— Мы не садимся, — решительно сказал Торн.
Стэнли вздохнул. Каждый раз, когда они попадали к порогу нового мира, возникал один и тот же спор. Инстинкт и чувство были за посадку, хотелось посмотреть, потрогать; хотелось вдохнуть свежий воздух вместо газов, не имеющих запаха, ощутить под ногами настоящую, твердую почву, насладиться ароматом зелени. Логика приказывала держаться подальше от чужой атмосферы, от возможности заражения. Холодный рассудок говорил то же самое. Но был ли когда-нибудь рассудок сильнее чувства?
— Решив сесть, мы рискуем многим, — медленно начал Стэнли. — Вы знаете, что предохранить себя как следует мы не можем, и, если там, внизу, есть какая-нибудь болезнь, мы ее непременно подхватим. Правда, на обратном пути мы так или иначе окажемся в шестимесячном карантине. — Он помолчал немного. — Ну что ж, вы рискуете собственной головой. Если вы настаиваете, спустимся.
Они спустились.
Они сели на полюсе и немедленно приступили к работе. Забыв свои колебания, Стэнли загорелся так же, как и остальные.