Научно-фантастические рассказы американских писателей

Хайнлайн Роберт Энсон

Senor Эспоза посмотрел на людей на площади.

— Теперь я не голодаю, я не беден, у меня есть своя машина, я жив. Но я один из тысячи. А что сможете вы сказать вот им?

— Я попытаюсь что-нибудь сказать им.

— Я давно оставил эти попытки, senor. Нас, белых, всегда было меньшинство. Я испанец, но я родился здесь. Они приняли меня и примирились со мной.

— Мы никогда не хотели признаться себе в том, что нас меньшинство, — сказал Уэбб, — поэтому нам так страшно поверить

этому сейчас.

— Вы вели себя достойно.

— Разве это так уж важно?

— На арене во время боя быков это важно, на войне — тоже, да и в любой другой ситуации, похожей на эту. Вы не жалуетесь, не ищете оправданий. Вы не обратились в бегство и не стали мишенью насмешек и оскорблений. Я считаю, что вы двое держитесь очень хорошо. — Хозяин отеля медленно и устало опустился на стул. — Я пришел, чтобы предложить вам остаться здесь.

— Мы предпочли бы продолжить наш путь, если это возможно.

Хозяин пожал плечами.

— У вас отняли машину, и я не в силах вернуть вам ее обратно. Теперь вам не удастся покинуть город. Оставайтесь и примите мое предложение — работать у меня в отеле.

— Не могли бы вы сказать, куда нам лучше всего держать путь?

— Это может продлиться двадцать дней senor, или двадцать лет. Вы не проживете без денег, без пищи и крова. Подумайте о моем предложении, о работе, которую я могу вам дать.

Хозяин поднялся и с удрученным видом направился к двери. Он остановился у стула, на котором висел пиджак Уэбба, и легонько коснулся его рукой.

— Что вы хотите предложить нам? — спросил Уэбб.

— Работать у меня на кухне, — ответил хозяин и отвернулся.

Джон Уэбб, сидевший на кровати, ничего не ответил. Его жена не шелохнулась. Тогда senior Эспоза сказал:

— Это все, что я могу для вас сделать. Чего вы еще хотите от меня? Вчера ночью эти люди на площади требовали вас. Вы видели у них в руках мачете? Мне удалось договориться с ними. Вам повезло. Я сказал, что нанял вас на работу в отеле сроком на двадцать лет и теперь вы мои служащие и находитесь под моей защитой.

— Вы сказали им это!

— Senor, senor, вы должны благодарить меня за это. Подумайте сами, куда вы пойдете? В джунгли? Через два часа вы погибнете от укусов ядовитых змей. Сможете вы проделать пятьсот миль пешком до столицы, куда вас все разно не пустят? Нет, вы должны примириться с тем, что произошло. Senor Эспоза открыл дверь в коридор. — Я предлагаю вам честную работу и твердую заработную плату — два пезо в день и харчи. Предпочитаете вы остаться у меня или хотите встретиться в полдень с моими друзьями, которые ждут вас на площади? Решайте.

Дверь закрылась. Senor Эспоза ушел.

Уэбб встал и долго смотрел на дверь. Затем подошел к стулу

и ощупал кобуру револьвера, прикрытую брошенной поверх пиджака белой рубашкой. Кобура была пуста. Он держал ее в руках и, растерянно моргая, смотрел в ее черную пустоту, а затем перевел взгляд на дверь, за которой скрылся сеньор Эспоза.

Он подошел к кровати и сел на нее. Затем он прилег рядом с женой и поцеловал ее. Так лежали они и смотрели, как светлеют в комнате стены и разгорается новый день.

* * *

В одиннадцать часов, открыв настежь окна и двери, они начали одеваться. В ванной нашлись мыло, полотенца, бритвенный прибор, одеколон, заботливо приготовленные сеньором Эспозой.

Джон Уэбб тщательно побрился и оделся. В одиннадцать часов тридцать минут он включил маленький радиоприемник у кровати. Такой приемник обычно легко ловил станции Нью-Йорка, Кливленда или Хюстона. Но теперь он молчал. Джон Уэбб выключил его.

Возвращаться не к чему, позади ничего нет. Жена неподвижно сидела у двери на стуле, устремив немигающий взгляд в стену.

— Мы можем остаться здесь и работать, — сказал он. Наконец она сделала какое-то движение.

— Нет, мы не можем. Право, не можем. Ведь ты сам это знаешь.

— Да, должно быть, не можем.

— Выхода нет. Мы избалованы, мы испорчены, но мы последовательны в своих поступках.

Он на минуту задумался.

— Мы можем уйти в джунгли.

— Не думаю, чтобы нам удалось выйти из отеля незамеченными. Ведь мы не собираемся бежать, чтобы за нами устроили погоню, чтобы нас поймали? Это еще больше все осложнит.

Он кивнул.

Оба какое-то время молчали.

— Может быть, остаться здесь и работать будет не так уж плохо, — сказал он.

— Для чего? Все умерли — твой отец и мой, твоя мать и моя, твои братья и мои, все наши друзья, погибло все, что было нам близко и понятно.

Он кивнул.

— Мы останемся здесь, начнем работать, и в один прекрасный день кто-нибудь тронет меня и ты не стерпишь, ты ведь сам знаешь, что не стерпишь. Или кто-нибудь тронет тебя, и тогда я не стерплю и что-нибудь сделаю.

Он снова кивнул головой.

Так они тихонько беседовали минут пятнадцать. Наконец он поднял трубку телефона.

— Bueno, — ответил голос.

— Senor Эспоза?

— Si.

— Senor Эспоза, — он передохнул и облизнул губы, — скажите вашим друзьям, что в полдень мы выйдем из отеля.

Ответ последовал не сразу. Затем послышался вздох и сеньор Эспоза сказал:

— Как вам угодно. Вы уверены, что…

Наступило молчание, длившееся с минуту. Затем на другом конце провода голос сеньора Эспозы тихо произнес: