Науфрагум. Дилогия
Шрифт:
Дирижабль уже прекратил подъем - иначе мы бы просто потеряли сознание от кислородного голодания - но теперь я с ужасом ощутил, как мое тело чуть-чуть полегчало. Положительная плавучесть была полностью исчерпана, и теряющий огромные объемы газа дирижабль плавно, но с каждой секундой ускоряясь, пошел вниз.
Начался последний отсчет.
Скорее всего, нас спасло именно падение - воздух стал чуть более плотен, и к тому моменту, когда баллоны кончились, и впереди осталась лишь узкая, похожая на рыбий хребет хвостовая оконцовка несущего кильсона дирижабля, мир даже перестал пьяно кружиться и двоиться в глазах. В свете последнего
– Ты чего... сдурела?..
– выдохнул я, останавливаясь. София сразу упала на колени, как марионетка с обрезанными веревочками, но и мне требовалось несколько мгновений, чтобы отдышаться.
– Это ты сдурел, верить старому пердуну!..
– завизжала Алиса, найдя, на кого стравить злость.
– Парашюты!.. Почта!.. Чтоб ему подавиться!..
– Да вот же они. Штук десять. Тебе мало, что ли?
– Прыгай на здоровье, если ты эльф и весишь двадцать фунтов!.. Идиот!..
– От такой и слышу... что?!..
Схватив мешок, я тоже прочитал маркировку и поперхнулся.
"ПП-25. Грузоподъемность 25 фн".
– Что, они все такие?
– я в ужасе метнул глазами вдоль стойки. Лишь последняя в ряду упаковка отличалась большими размерами. Принцесса с помощью Госпич как раз вытащила его из стойки и радостно воскликнула:
– Смотрите, вот этот рассчитан на триста восемьдесят фунтов!..
– Правда?!
Упаковка действительно выглядела солиднее. У парашюта, размерами не уступавшего обычному парашютному ранцу, естественно, отсутствовала подвесная система с плечевыми лямками и ножными обхватами для парашютиста. Вместо нее два пучка строп крепились к завязывающемуся сверху цилиндрическому мешку из плотного брезента, окольцованному тремя поясами широких строп. На боку был пришит длинный узкий карман, из которого торчал стеклянный рефлектор электрического фонаря-маячка - видимо, чтобы легче было отыскать посылку на земле.
– Но... как же его надеть?
– озадаченно спросила отличница.
– Это же просто мешок... и он всего один.
– А вы еще и инсургентку притащили!..
– схватилась за голову Алиса.
– И вот нас шестеро, а парашютов два - поздравляю! Может быть, прихватим еще что-нибудь полезное?!..
– Но оба парашюта рассчитаны на триста с лишним фунтов, - ответила принцесса.
– Если просуммировать наш вес...
– Грузовой парашют поднимет троих, - кивнул я, - а что касается подвески...
Разложив короткое лезвие складного ножа, я вспорол туго набитый бок мешка. Изнутри посыпались почтовые конверты с марками и штемпелями "Авиапочты".
– Если вырезать брезент между каркасом из стропы, получится что-то вроде подвески. Так... здесь дырки для рук...
– я проделал пару проемов по бокам в верхней части, - ...и для ног.
Алиса, воспрянув духом, помогла принцессе и отличнице выгрести из мешка почту, усыпав весь отсек бумажным ковром.
– Стыдно выбрасывать письма, которые люди шлют друг другу, но они
– Госпожа, пожалуйста.
Телохранительница, все это время торопливо, но со знанием дела вязавшая из найденной здесь же стропы дополнительную обвязку, которая выглядела как две - две!
– пары веревочных петель, закрепленных на массивных стальных кольцах на лямках ее парашюта, закончила работу и распахнула палубный люк.
Ворвавшийся холодный вихрь закружил бумажную метель, стремительно высасывая письма наружу.
Теперь извне не доносился привычный гул винтов и было жутко слышать пронзительный свист ветра в конструкциях и тошнотворный хруст - быстро сдувающиеся баллоны, только что выпучившие и поломавшие силовой набор корпуса, теперь опадали, оставляя его беспомощно разболтанным и ослабшим. Кажется, дирижабль начал утрачивать свою обтекаемую сигарообразную форму, перегибаясь под напором воздуха посередине корпуса.
– Быстрее, госпожа!
– крикнула телохранительница, шагнув навстречу принцессе и опускаясь на колени. Она заставила Грегорику сбросить туфли и продеть ноги в веревочные петли, потом повелительно крикнула: - Госпич, сюда!
Как ни странно, темноволосая отличница не поспешила на зов. Напротив, неуклюже сделав вид, что не слышит, она с удвоенной энергией принялась выгребать остатки почты из вспоротого мешка, горловину которого я в этот момент развязывал.
– Скорее!
– нетерпеливо повысила голос телохранительница.
– Я хорошо владею парашютом. Так безопаснее.
– В самом деле, лучше вам прыгнуть с ними. Для меня это в первый раз, ничего гарантировать не могу, - поддержал ее я, но Госпич вдруг зажмурилась, затрясла головой и выдавила дрожащим голоском:
– Позвольте... позвольте мне... с господином Немировичем!..
Алиса смерила меня подозрительным взглядом, но к обвинениям - на которые мне было бы совершенно нечего ответить - перейти не успела. Валькирия неодобрительно покачала головой, но, видимо, вспомнив события в трюме, пожала плечами и повернулась к ней.
– Тогда вы, Алиса Саффолк.
– Я?..
– удивленно переспросила Алиса, и неуверенно покосилась в мою сторону.
– Но ведь...
– Давай, Алиска, не тормози, - я подтолкнул ее к горничной и принцессе.
– Ты полегче, а у того парашюта грузоподъемность меньше, чем у почтового. Так будет лучше всего... и мне спокойнее.
– Он прав, госпожа Саффолк, - поддержала принцесса, настороженно прислушиваясь к особенно громкому металлическому хрусту.
– Медлить нельзя. Станьте сюда, со мной.
Рыжая неохотно последовала ее словам. Горничная выпрямилась и, когда обе девушки оказались стоящими вплотную, обвязала их еще двумя петлями, плотно прижав принцессу и Алису к своим бокам справа и слева. Алиса с вымученной улыбкой оглянулась на меня через плечо.
– З-з-золтик, а ты чего ждешь? Или решил самоубиться? Если сломаешь шею, домой не пущу!..
– Не радуйся... раньше времени...
– пропыхтел я, вертясь и извиваясь, чтобы просунуть ноги в прорезанные в днище мешка дырки - то есть, натянуть мешок на себя, как штаны. Для этого пришлось положить себе на голову тяжелый тючок парашюта и согнуться в три погибели. Все-таки управившись, я по примеру телохранительницы опустился на колени, оттянул верхний обод, опоясывавший горловину мешка, подальше назад, подобно капюшону, и крикнул: