Наука страсти
Шрифт:
— Но что-то же надо делать! — воскликнула Эмили, тоже вскочив.
— Конечно, и что-то будет сделано. Министерство иностранных дел очень обеспокоено случившимся. Нестабильность в регионе чревата непредсказуемыми последствиями. Заверяю вас, они проведут самое тщательное расследование. А пока вам придется скрываться.
— Скрываться? — спросила Эмили.
— Скрываться! — Стефани резко остановилась и повернулась к нему с разъяренным лицом. — Принцессы Хольстайн-Швайнвальд-Хунхофа не скрываются!
Олимпия
— Разумеется, нет никакого смысла скрываться обычным образом. Как мне говорили, эти континентальные агенты неестественно пронырливы, разыскивая свою цель. Просто отослать вас в какую-нибудь отдаленную деревню недостаточно. Ваши фотографии уже напечатаны во всех газетах.
Стефани всплеснула руками.
— Маскировка! Ну конечно же! Вы собираетесь замаскировать нас! Я буду молочницей. Один раз я доила корову, на летнем празднике в Швайнвальде. Произвела на всех огромное впечатление. Молочник сказал, что у меня природная тяга к вымени.
— Чушь. Молочница! Ну и мысль. Нет, мои дорогие. У меня на уме нечто куда более коварное, более изощренное. Более, если вы простите мне это слово… — короткая пауза для вящего эффекта, — …авантюрное.
Луиза резко втянула в себя воздух.
— О дядя. Что вы задумали?
— Признаюсь, идею я почерпнул у вас. Помните, много-много лет назад я приезжал навестить вашу… эээ… вашу очаровательную отчизну? Тебе тогда только исполнилось пятнадцать, Луиза.
— Я помню. — От дурных предчувствий голос ее звучал мрачно.
— Вы сыграли для меня спектакль. «Гамлета», насколько я припоминаю. Как раз та самая меланхолическая чушь, что так нравится пятнадцатилетним девушкам. — Олимпия подошел к книжной полке, пристроил локоть около первого тома и посмотрел на племянниц любящим взглядом.
— Да, «Гамлета», — настороженно произнесла Луиза.
— Я вспомнила! — воскликнула Стефани. — Я играла Клавдия и принца норвежского, что в конце оказалось очень неудобно, а Эмили, разумеется, играла Полония…
Олимпия улыбнулся еще шире.
— А Луиза была Гамлетом. Верно, дорогая моя?
Часы на каминной полке нежно пробили три раза. Корги вскочил, пробежал кружок, второй и тревожно улегся у ног Стефани, то и дело подергивая ушами в сторону Олимпии.
— О нет, — сказала Луиза. — Это исключено. Невозможно, уж не говоря о том, что это просто неприлично.
Стефани захлопала в ладоши.
— О дядя! Какая восхитительная идея! Я всегда мечтала походить в брюках, это такая свобода! Только вообразить! Вы абсолютный гений!
— Мы не будем, — отказалась Луиза. — Только представьте себе скандал! И… и унижение! Вы должны придумать что-нибудь другое.
— Ой, успокойся, Луиза! Ты позоришь
— Надеюсь! По крайней мере у меня есть хоть какие-то понятия…
— Право же, леди…
— …покоривших степи России и памятники Рима…
— …о том, каков мой долг по отношению к памяти моего несчастного супруга, и брюки в него не входят…
— Мои дорогие девочки…
— …чтобы добиться богатства и власти, превративших нас в мишени для наемных убийц…
— ТИХО! — вскричал Олимпия.
Луиза замолчала, уставив в пустоту вытянутый палец. Стефани с мятежным выражением лица нагнулась и подхватила на руки дрожащего корги.
Олимпия возвел глаза к потолку, ища сочувствия в позолоченной лепнине. Ему казалось, что голова, не привыкшая к столь позднему бодрствованию, вот-вот свалится с плеч и покатится по испорченному корги аксминстерскому ковру.
Право же, он бы это только приветствовал.
— Ну что ж, прекрасно, — произнес он наконец. — Луиза отвергает мое предложение, Стефани его горячо приветствует. Эмили, дорогая моя? Полагаю, именно тебе придется подать решающий голос.
Стефани тоже закатила глаза, фыркнула и плюхнулась в кресло, прижимая к груди корги.
— Ну, значит, на этом все. Эмили ни за что не согласится.
— Я потрясена, дядя. Чтобы человек вашего положения мог даже просто подумать о подобном постыдном намерении? — Луиза с удовлетворением разгладила юбку.
Олимпия предостерегающе поднял руку и посмотрел на Эмили. Она сидела, выпрямив спину и переплетя пальцы. Голову она склонила набок, рассматривая какой-то далекий предмет глазами, в точности похожими на материнские.
— Ну, дорогая моя? — мягко произнес Олимпия.
Эмили постучала длинным пальцем по подбородку.
— Нам, конечно, придется обрезать волосы, — сказала она. — Луизе и Стефани замаскироваться будет проще, у них кость широкая, а вот я буду вынуждена носить бороду или хотя бы бакенбарды. К счастью, мы не относимся к дамам с большой грудью.
— Эмили! — потрясенно воскликнула Луиза.
— Эмили, голубка! — вскричала Стефани. — Я знала, что в тебе это есть!
Олимпия с откровенным облегчением хлопнул в ладоши.
— Решено! Вопрос улажен. Утром обсудим подробности. Куда делся чай? Должно быть, я приказал отнести его в ваши комнаты. — Он повернулся и нажал кнопку на столе: электрический звонок, проведенный тут всего месяц назад. — Ормсби вас проводит. Ну, вперед!
— Дядя! Вы не можете сейчас отправиться в постель!
Олимпия зевнул, потуже завязал пояс на халате и направился к двери.
— Однако именно туда я и отправляюсь. Просто изнемогаю от усталости. — Он помахал рукой. — Ормсби сейчас явится.