Навь и Явь
Шрифт:
– Благодарю, спала я славно, – всеми силами стараясь сдержать очарованную улыбку, ответила княжна. Сев на лежанке и спустив с печки затянутые кровавыми повязками ноги, она добавила: – Раны не болят – твоими стараниями, прекрасная хозяюшка.
Пятна на повязках стали тёмно-бурыми, и это был хороший знак: за ночь свежей крови из трещин не пролилось. Мечата помогла Светолике спуститься и на руках отнесла за стол, чтоб княжна ходьбой не бередила начавшие заживать раны.
На пальчике Зденки снова блестело кольцо: родительнице не составило труда его отыскать, ведь она сама
– В дырку в трухлявом пеньке провалилось, – сообщила девочка, любуясь своим сокровищем. – Я его больше никогда-никогда не потеряю, как зеницу ока беречь буду!
– Ты и предыдущие два раза так говорила, – усмехнулась Свентава.
– Нет, теперь уж точно – всё! Не потеряю, – твёрдо пообещала Зденка.
– Ну, поглядим, как ты своё слово сдержишь, – ласково потрепав её по косичке, сказала Мечата.
А Светолику жгло и лишало покоя её ночное видение. Её подхлёстывало желание воочию увидеть и пощупать руками то, что до сих пор лишь колыхалось призраком в толще вод загадочной Реки, и не имело значения, сколько времени и усилий уйдёт на воплощение замысла. Горячая искорка беспокойства зажглась под сердцем, приводя в готовность ум и тело, и никакие раны на ногах не могли остановить деятельную княжну.
– У меня к тебе дельце одно, Мечата, – сказала она.
– Слушаю тебя, госпожа, – отозвалась оружейница.
– Да нет, ты сейчас ступай на работу, а я пока набросаю свою задумку… нарисую, что да как. А когда придёшь домой к обеду, тогда и поговорим.
– Хорошо, княжна, как скажешь.
Когда Мечата с дочерьми-подмастерьями ушла в кузню, Светолика подозвала Зденку, усадила к себе на колени и подмигнула.
– Не в службу, а в дружбу, девица… Скажи-ка, ведь ты видела мою усадьбу?
Девочка живо закивала. Она бывала в тех местах.
– Ну, тогда тебе будет нетрудно сбегать туда, а теперь, когда колечко к тебе вернулось, это и времени много не отнимет. Скажи моим домочадцам, что тебя послала я с поручением. Пусть мне принесут сюда свиток писчей кожи пошире да письменный прибор.
Зденка в порыве исполнительности соскочила с колен княжны и козочкой запрыгала к выходу.
– Да пусть одёжу мне принесут и какую-нибудь обувь помягче! – успела со смехом крикнуть ей вслед Светолика.
– Ага! – весело прозвенел голосок девочки уже из-за порога.
Зденка исполнила всё быстро и толково. Скоро явились три девушки-служанки со всеми названными вещами; увидев кровавые повязки на ногах госпожи, они заохали, но Светолика прервала их причитания и заодно ответила на ещё не заданные, но уже готовые сорваться с уст вопросы.
– Не хныкать… Заживёт, никуда не денется! Вот что, красавицы мои… Дела у меня кое-какие тут. Когда дома буду, не знаю: может, нынче к ужину, а может, и завтра – наперёд точно сказать не могу. Ну, ступайте. Ежели мне что-то понадобится, девочка вам передаст.
Девушки
– Повязки сменить не надобно ли, госпожа?
– Потом, чуть попозже, – рассеянно отозвалась Светолика: ей не терпелось скорее взяться за дело.
Переодевшись в свои вещи и обув мягкие кожаные чуни, она расстелила на столе прямоугольный кусок тонкой кожи шириною в полтора локтя [6] и длиною в два. Дорогую привозную бумагу Светолика на чертежи решила не переводить: при надобности с кожи чернила можно было смыть, а испорченный листок пришлось бы выбросить.
6
локоть – примерно 45,5-47,5 см
Опасения, что увиденное во сне устройство воспроизвести не удастся, оказались напрасными: живой чертёж, который Светолика выводила пальцем на прозрачном полотне, вставал перед глазами чётко и ярко, стоило лишь мысленно к нему обратиться. Он был словно высечен у неё в мозгу. Сперва княжна обозначила основные линии с помощью иглы и узкой дощечки для разметки строк, а уж потом, убедившись, что всё точно, взялась за писало и чернила. Сверху она начертила часовой механизм в собранном виде, а под ним – все его части по отдельности, причём в двух видах – спереди и сбоку. Изобразила она и «лицо» часов с двенадцатью делениями и стрелками; его она предполагала сделать наподобие круглой рамы-оконницы, в ячейки которой вставлены листы слюды. Слюда будет пропускать свет в помещение с «внутренностями» часов, и дополнительные окна не понадобятся, а в тёмное время суток можно будет подсвечивать «лицо». В довершение Светолика нарисовала общий вид башни – точно такой же, какую она видела в Реке.
Зденка крутилась около стола с горящими любопытством глазёнками и внимательно следила за работой Светолики, то и дело отвлекая её вопросами.
– Не лезь госпоже под руку, – строго одёрнула её мать, когда девочка локтем чуть не смахнула на пол чернильницу. – Иди вон лучше за прялку да делом займись. Чтоб к обеду мне целый моток напряла!
На личике Зденки живо отобразилось разочарование: гораздо увлекательнее было наблюдать за созданием чертежа, чем слушать усыпляющее жужжание прялки и тянуть бесконечную нить. Светолика затаила вздох: облик строгой хозяйки и воспитательницы был Свентаве не менее к лицу, чем самая лучистая из улыбок.
Время за работой пролетело незаметно, подошёл обед, и на крыльце раздались шаги Мечаты и её дочерей-помощниц. Подойдя к столу, оружейница с любопытством рассмотрела чертёж.
– Это что, госпожа?
– Башенные часы, – пояснила Светолика. – Они будут показывать время и днём, и ночью, и в ясную погоду, и в хмурую. Устроить их можно в любой из башен моей усадьбы, более всего подходит сторожевая. Вот смотри…
Светолика принялась разъяснять Мечате, как работает часовой механизм, а та слушала с почтительным вниманием. В её глазах постепенно разгорался огонёк интереса – почти как у Зденки, только девочка смотрела на чертёж с всеохватывающим детским любопытством, а Мечата окидывала его взглядом мастера, пытающегося уложить у себя в голове новую задачу.