Навь Остров. Территория забытых богов
Шрифт:
– А Антон Макаров, который когда-то тебе рассказал про ночные кошмары - тоже что-то принимал, вместе с родителями?!
– Да и Навь Остров, по ходу, тебе тоже привиделся! А что, нанюхался всяких там газов - вот и показалось. Чего мы, тогда, паримся, таскаемся по этим болотам, главное - куда?!
– Вы что, парни, у костра перегрелись? К чему вы....
Суровость на лице егеря постепенно сменилась улыбкой.
– Я понял, что вы имеете в виду, пацаны.
– Кивнул он.
– "Уели", ничего не скажешь! Хорошо еще Игорь не слышал, а то присоединился
Потом, немного подумав.
– Я не из разряда тех, для которых: "этого не может быть, потому что не может быть никогда". Но, с другой стороны, для того, что бы разобраться во всем этом, нужно хоть немного быть скептиком. Согласитесь. Вон - профессору нашему, любая сказочка - за счастье! Он ее, как пес сахарную косточку, любовно обгладывать и облизывать будет, пока чего ни будь реального не найдет, фактов каких ни будь, доказывающих, что не такая уж это и сказочка. А не найдет - тоже не беда! Он в этом случае, на основании этой сказки, построит красивую гипотезу. Ну, то есть, в дураках в любом случае не останется! А мне так нельзя. Нам так нельзя. Нам не нужны гипотезы. Нам нужна - правда! Правда - обо всем, что тут происходило на протяжении двух сотен лет.
Закончив монолог, егерь еще пару минут стоял в глубокой задумчивости, периодически глубоко затягиваясь сигаретой, затем коротко бросил:
– Все, марш спать.
– И направился к костру.
Матвей и Алексей какое-то время потоптались на месте, потом уныло полезли в палатку. Они чувствовали себя немного неловко от состоявшегося разговора с Федором, хотя и не совсем понимали почему.
Вскоре природа взяла свое, и к мощному храпу Платонова подмешалось более робкое двухголосое похрапывание.
Матвей проснулся от озноба. Сладкий утренний сон долго удерживал его в своих цепких объятиях, но, все же, понемногу сдавался под напором холода, который пробрался под хваленый спальник и нещадно терзал молодой организм до полного пробуждения. Первое, что увидел парень, открыв глаза - лицо безмятежно храпящего друга, которого холод, казалось, ничуть не беспокоил.
Выбравшись из палатки, Мот, пританцовывая и похлопывая себя по плечам, направился к костру, возле которого, свежие как огурчики, сидели Федор и Игорь.
– О, смотри-ка, профессор, сами просыпаются!
– Весело воскликнул егерь, шумно прихлебывая чай из кружки.
– А ты все талдычишь: "надо будить, надо будить!".
– А вы что, не ложились?
– Постукивая зубами, спросил Матвей, удивленно рассматривая мужиков, чем вызвал новую порцию смеха.
– Эх, молодежь!
– Только махнул рукой в ответ Платонов.
– Давай-ка, приводи себя в порядок, и завтракать.
– Леху растолкай, хватит ему харю давить!
– Добавил Федор.
– Он и так больше всех продрых! Мы не на пикнике. Перекусим - и в путь.
За завтраком Матвей и Алексей спросили, не появлялся ли больше таинственный человек.
– Нет, - ответил Федор, - человек не появлялся, но отблески костра видел точно. Во-о-н в той стороне.
– И кто же, по-твоему,
– А хрен его знает! Может, действительно, кто-то из искателей приключений. Если бы был наш брат егерь, то, наверняка, подошел бы. А так.... Увидел нас, решил ближе подойти, посмотреть - кто такие. На контакт идти побоялся - вдруг мы шантропа какая, так - понаблюдал на расстоянии, и все.
Как Федор ни старался выдать ночное происшествие за не стоящий внимания пустяк, получалось у него это плохо. Просто ни у него, ни у остальных участников экспедиции никаких версий, кроме уже озвученных и мало убедительных, больше не было.
Чем дальше друзья уходили в болота, тем труднее становился путь. Все меньше попадалось участков с, более-менее, твердой почвой, все чаще приходилось преодолевать большие участки по пояс в воде, ступая след в след за проводником. Растительность становилась все более скудной, преобладали, в основном, болотные травы да совсем уж чахлые кустики, каким-то чудом зацепившиеся за выступавшие над водой кочки. И еще одно: все чаще к повсеместному запаху болотной гнили примешивались пока еще слабые, но еще более неприятные другие запахи, которые приносил с севера ветер.
– Боюсь, мужики, скоро в респираторах придется топать, или далеко не уйдем.
На обед остановились только часам к четырем, потому что раньше никак не попадалось подходящее для этого место. С дровами в этих местах была беда, поэтому перекусили всухомятку, консервами.
После обеда егерь долго рассматривал окрестности в бинокль, хмурясь все больше и больше.
Первым не выдержал Платонов.
– Долго ты еще будешь в молчанку играть, Федя?! Чего так загрустил? Что-то не так?
Тяжело вздохнув, Бубнов присел рядом с друзьями.
– По всем прикидкам, остров должен быть где-то тут. По крайней мере, в этих местах я его видел. Но горизонт, как видите - чист. Поэтому, други мои, принимаю следующее решение: пройдем на север еще с пяток километров, и, если ничего не обнаружим, вернемся сюда обратно. Тут хоть переночевать можно. А с утра двинем обратно....
– Почему обратно, Федь?!
– Возмутился Алексей.
– Да потому, мужики! Не могу я больше рисковать, ни вами, ни собой. Нехорошие тут места, и это еще очень мягко сказано. И пропадали тут не только безголовые искатели приключений на свои задницы, но и опытные охотники, которые на медведя один на один запросто ходили.... В общем - я все сказал. Выходим.
Намеченный Федором остаток пути шли в совершенном молчании и в препаршивом настроении. Матвей в очередной раз клял себя за то, что сам влез во все эти загадки и тайны, связанные с материным наследством, да еще мужиков в них втянул. Игорь с Алексеем расстроились из-за тающих на глазах надежд на интересные находки и великие открытия. Федора же постоянно ела мысль, что он может в глазах друзей выступить пустобрехом. Но ведь видел он этот остров, видел! Прямо какой-то "синдром Санникова" получался!