Наваждение страсти

Крейг Джэсмин

Девушки просияли, и та, что была постарше, вышла вперед, явно гордясь своей важной ролью в предстоящем спектакле.

– Здравствуйте, сударыни. Как вы поживаете? – вежливо спросила она. – Вы говорите по-французски?

Произношение у нее было ужасное.

– Да, мы прекрасно говорим по-французски, – явно преувеличивая, ответила леди Аделина.

Ее произношение было еще ужаснее.

Шарлотта мысленно возблагодарила Господа за то, что он не лишил их с тетушкой хоть какого-то общества.

– А я говорю по-французски не очень хорошо, – сказала она.

Девушки

хихикнули, и та, что была постарше, снова подала голос:

– Мы тоже говорим плохо. Главный евнух сказал, вы приплыли из-за океана. Он говорит, вас подарили моему отцу, эмиру.

– Главный евнух? – медленно повторила Шарлотта незнакомое французское слово, не понимая, что оно означает.

Она вопросительно посмотрела на тетку, но та лишь пожала плечами.

Девушка кивнула на высокого, свирепого стража, стоявшего в дверях, скрестив руки на груди.

– Он главный евнух, сторожит гарем моего отца. Он оберегает нас от опасности.

«Что ж, можно и так посмотреть на обязанности этого типа», – с горечью подумала Шарлотта. А вслух сказала:

– Я не знаю, что такое «евнух». Это особый титул?

Девушки изумленно переглянулись и снова хихикнули. Похоже, их многое забавляло в Шарлотте и леди Аделине.

– Евнухами называются мужчины, которые на самом деле не мужчины, – сказала девушка постарше. – А в вашей стране их разве называют иначе?

Шарлотта решила, что она чего-то недопонимает из-за слабого знания иностранного языка. Ведь и в Оттоманской империи люди наверняка делятся на мужчин и женщин, как во всем мире! Понятие «мужчины, которые на самом деле не мужчины» было настолько странным, что Шарлотта оказалась не в состоянии его уразуметь. Во всяком случае, в своем нынешнем, умственно ослабленном состоянии. Поэтому она предпочла сменить тему разговора.

– Вы назвались дочерьми эмира Ибрагима. А как ваши имена?

На сей раз первой ответила девушка помладше:

– Я Алия, а моя сестра – Мириам. А как вас зовут?

– Меня зовут мисс Шарлотта Риппон, а мою тетушку – леди Аделина Спенсер.

– О, какие трудные имена! Ну, разве что Шарлотта… Ладно, твою тетушку мы назовем как-нибудь по-другому, полегче. Подберем ей арабское имя, они самые изысканные. Можно назвать ее Салина. Как ты считаешь, Мириам?

– Что это они там говорят про меня? – жалобно спросила леди Аделина. – У них такой сильный акцент, я ни слова не понимаю.

– Они считают, что наши имена непросто произносить, – дипломатично ответила Шарлотта.

– Вздор! Почему? Это прекрасные, добротные английские имена.

Шарлотта мудро воздержалась от замечания, что ее имя не английского, а французского происхождения, и снова обратилась к дочерям эмира:

– А братья и сестры у вас есть?

– Да, четыре старшие сестры – они скоро выходят замуж и три младшие, от наложниц отца. А наш единственный брат Карим, он сегодня возвращается в Стамбул. Карим очень горюет, потому что его жена умерла. Мари-Клер говорит, он из-за этого и уехал от нас на три года. Женщины из его гарема так радуются его возвращению.

Они утверждают, что лучшего любовника, чем Карим, во всем мире не найти.

У Шарлотты оборвалось сердце.

– Значит, принц Карим женат?

– О нет, нет! – нетерпеливо воскликнула Алия. – Я же сказала: его жена умерла, а другой он пока не взял. Мой отец эмир очень на него из-за этого сердит. Так что если ты подаришь эмиру сына, он будет очень доволен. Но главный евнух сказал, тебе надо помыться и переодеться. Ты опозоришь гарем, если эмир застанет тебя в таком виде.

– Но это вполне приличное английское платье…

– Да? Как жаль, что в твоей стране носят такие безобразные одежды! Но ничего! Здесь ты сможешь одеваться как следует. Мы найдем для тебя и твоей тетушки шелковые кафтаны и расшитые шаровары. Ах, до чего же у тебя красивые волосы! Мы плачем от злости… хотя нет, я неправильно выразилась. Мы плачем от зависти. Но не бойся, Шарлотта, мы поможем тебе привлечь внимание эмира. В гареме только несколько ревнивиц, да и им главный евнух не позволит плохо с тобой обращаться.

«Ну как, – подумала Шарлотта, – мне объяснить этой крошке, что я не испытываю ни малейшего желания привлекать внимание эмира?»

– Мириам, – осторожно произнесла она, – видишь ли, ты меня не поняла. У меня на родине, в Англии, не считается честью…

– А! Ты, наверное, беспокоишься из-за тетушки? – перебила Шарлотту Мириам. – По правде сказать, боюсь, ей не на что надеяться. Конечно, кожа у нее гладкая, морщин нет, но тетушка твоя слишком стара, ей ведь около сорока, да?

Мой отец эмир очень добр, но, наверное, не настолько, чтобы взять такую женщину в свою постель.

Шарлотта еле подавила нервный смешок.

– Я не думаю, что моя тетушка желает… э-э… попасть в постель эмира, – поспешно заверила она Мириам. – Понимаешь, я как раз это и пытаюсь тебе втолковать, Мириам. Мы с тетушкой не хотели оказаться здесь. Мы пленницы, нас похитили из дома, и нам очень нужно связаться с британским послом, чтобы он поспособствовал нашему возвращению в Англию.

– С британским послом? – Мириам наморщила нос. – Ты говоришь слова, которых я не понимаю. И что такое «похитили»? Ладно, ты потом спросишь у Мари-Клер. Это она научила нас с сестрой французскому. Попасть в гарем румелийского дефтердара – большая честь. Ты должна быть благодарна. А теперь иди с главным евнухом и помойся. А потом мы пообедаем. Солнце уже заходит, и нам пора обедать. А вот и главный евнух, он проводит тебя в баню.

Шарлотта колебалась, не зная, какие сведения стоит рассказать тетке, а о чем пока промолчать, поскольку это довольно неприличные вещи. Но принять решение не успела, ибо к ним решительно подошел привратник, таинственный евнух, мужчина, который на самом деле не мужчина. Хоть Шарлотта и не понимала смысла его слов, резкость тона была ей вполне понятна.

– Главный евнух говорит, вы должны пойти в баню, – перевела Алия.

Они с сестрой одновременно нагнулись, помогая тетушке Аделине подняться с пола.