Наваждение
Шрифт:
Катя стояла, совершенно не понимая, что происходит.
Кирилл подал ей руку и повел к выходу, строго глядя прямо перед собой. Он больше не был заискивающим просителем, он был спутником живой Богини…
Горностаевая шубка вновь обняла плечи, шофер распахнул дверцу машины…
— Быстрее, — велел ему брат Кирилл, с опаской оглядываясь на вывалившую вслед за ними из особняка толпу экзальтированных дамочек.
— Такие растерзают, — хмыкнул шофер, прибавляя газ.
Брат Кирилл оценил в заднее окошко увеличивающееся
— Вытри голову.
— Зачем?
— Это все-таки вредно…
Катя послушно провела платком по прическе и испуганно бросила его на пол.
Ей показалось, что он вспыхнул у нее в руках голубоватым пламенем.
— Не бойся, — засмеялся Кирилл. — Это фосфор… Тебя нынче им обрызгали вместо лака. Прекрасный эффект, правда?!
Он откинулся на спинку сиденья и довольно захохотал.
А Катя вдруг расплакалась обиженно… Как будто в детстве, когда сначала обещают игрушку, а потом говорят, что не заслужила…
Когда-то волшебную ночь испортил Лидкин лак, которым она щедро опылила голову сестры-выпускницы… Теперь — фосфор…
Почему как только ей предстоит бал, так непременно что-то случается?
Глава 7
ТРИНАДЦАТЫЙ АРКАН
«Женщина есть посредница по трансформации плана жизни. Ведь женщина осуществляет для своего плода переход от утробной жизни к жизни в земной атмосфере.
Итак, женщина дарует жизнь… Но картинка тринадцатого аркана Таро рисует нам фигуру Смерти.
И именно Смерть преобразует Единую Жизнь, она сносит с плеч коронованные и некоронованные головы в равной мере, а из земли вырастают новые руки и ноги…
Тринадцатый аркан Таро многие дилетанты ошибочно трактуют как физическую смерть, но это есть лишь переход к иной жизни.
Тело отдельного человека в силу целого ряда причин может стать непригодно к выполнению жизненных функций физического плана.
Астросом, или то, что называют душой, борется с неисправностями этих функций, цепляется за малейшие предлоги к продолжению жизни тела как целого в физическом плане, но в конце концов вынужден покинуть тело как непригодный механизм и начать новую двуплановую деятельность, именуемую промежутком между инкарнациями…
Тринадцатый аркан приоткрывает нам завесу тайны над тем, что выходит за двенадцатеричный круг зодиака.
Двенадцатый символ — крест. Фигурка повешенного вниз головой с заломленной ногой. Страдание…
Конечно, ведь знак Рыб последний, двенадцатый в зодиакальном круге. И рожденным под ним на роду написано страдать… Все их существование становится с ног на голову…
Но ради чего суждено терпеть эти муки? Ради новой инкарнации, перехода через смерть к новой жизни…
Смерть — это очищение, катарсис, после которого начнется новый животворящий круг…
Эти глобальные философские истины пока недоступны моему пониманию,
Смерть — это конец, но в то же время и начало…
Время сворачивается в причудливую спираль, наподобие листа Мебиуса, у которого только одна сторона.
Но что означает выпавшая мне карта тринадцатого аркана Таро?
Смерть или новую жизнь?
Знак Рыб последний в круге… И мне кажется, что в нем сконцентрировались и самые светлые, лучшие качества, и самые темные свойства натуры…
Недаром на символическом изображении две рыбки. Одна плывет вверх, одна вниз. Одна — к свету, одна — во тьму.
И меня разрывает пополам, словно одна часть меня стремится к духовности и совершенству, а другая…»
Брат Кирилл наклонился над журнальным столиком, на котором Катя разложила крупные необычные карты — колоду Таро.
— Ну, что тут у тебя? О, смерть?! Выход за круг бытия… Это интересно…
— Не понимаю, что это означает, — вздохнула Катя.
— Я ведь тебе объяснял.
— Но я не виновата, что не понимаю…
— Виновата, — нахмурился Кирилл. — Знания надо впитывать как губка, не подвергая сомнениям, и принимать сердцем, а не разумом.
— Я так и делаю… Я стараюсь…
Катя смешала карты и машинально перетасовала колоду.
Чего он от нее хочет? Ведь трудно найти более послушную ученицу…
Она и так совершенно подчинилась ему. Читает только то, что он ей дает, учит то, что он считает нужным, надевает то, что он покупает…
Да кто он для нее, в конце концов?! Бог или злой гений?
Руки дрогнули, и одна карта выпала из колоды и спланировала на пол. Катя нагнулась, чтобы поднять ее.
Первый аркан. «Маг». Перевернутый символ.
Маг. Учитель. Воля… Но если перевернут, значит, надо трактовать наоборот?
Лжеучитель? Шарлатан-фокусник? Безволие?
— Ты поедешь сегодня домой? — спросил ее Кирилл.
— А можно?
Он усмехнулся:
— Послушай, милая, надо иногда проявлять хоть маленькую самостоятельность. Если я скажу тебе утопиться, ты разве выполнишь беспрекословно? Не поинтересуешься зачем, для чего?
— Тебе лучше знать… — прошептала Катя, засовывая выпавшую карту в колоду вверх «рубашкой».
Когда Кирилл находился с ней рядом, он словно парализовывал ее волю, отнимал разум. Он ликвидировал ее как личность.
Это для паствы она была Светлой сестрой, доносящей молитвы до Пречистой. А для Кирилла стала глупой, нудной размазней, которая не может сказать ни слова, не имеет собственного мнения и на все спрашивает позволения, точно малое дитя.
— Одевайся, — велел Кирилл.
Послушница Аглая принесла Кате простое длинное пальто с белым искусственным воротником. Горностаевая шуба была убрана в большой шкаф Кирилловой гардеробной до нового торжественного случая.