Наваждение
Шрифт:
– Как Никита? – Олеся решила сменить неприятную для неё тему, – Он у вас?
– Да, мама о нём заботится. Классный пацан, внимательный и благодарный.
– Это хорошо.
– Он спрашивает о тебе, – резко перебил её Антон, – Просил тебя навестить его. Поедешь?
– Конечно! Я сама хочу его увидеть, – Обрадовалась Олеся, – А когда?
– Вечером, в семь в холле. Хорошо?
– Хорошо. Ладно, пойду я анализы брать у вашей подруги.
Олеся развернулась и поплелась в палату,
Елена сидела на кровати уже переодетая в домашнюю пижаму, расчёсывая свои тяжёлые густые волосы.
– Ну, надо же, а ты отчаянная, – ухмыльнулась Елена, отложив расчёску.
– Мне нужно взять кровь на анализ, – проигнорировав её злорадство Олеся поставила поднос на тумбочку, – Вашу руку.
– Он тебе нравится да? – Елена протянула ей руку, внимательно посмотрев в лицо, – Ты хоть понимаешь какая у вас разница в возрасте? И он не станет спать с интерном, к тому же с девственницей.
Олеся усмехнулась, воткнув иглу в руку, набрав в шприц крови, резко выдернула.
– Он меня не интересует. Можете оставить его себе.
– Да? Ты лгунья. Антон очень страстный мужчина, ему мало одних прелестных глаз.
Антон стоял в это время за приоткрытой дверью и всё слышал. Слова Олеси огорчили его, он уже был готов ворваться в палату и закрыть рот Елене, но продолжал с интересом слушать.
– Слушайте, с чего вы решили, что я девственница? У меня что, на лбу написано?
– Да, у тебя это написано на лбу. Знаешь, как-то, Антон и я пригласили девушку, он, знаешь ли…
–Филатова, выйдите, – в палату ворвался Антон, возмущённый такой откровенностью Елены. Дождавшись когда Олеся покинет палату, обрушил свой гнев на Елену. – Ты что несёшь? Какого хрена ты делаешь? Это касается только нас. Не смей смешивать её с грязью, она не ты.
– Серьёзно? С грязью смешаешь её ты сам, и я здесь тоже не при чём.
– Мне плевать, что ты думаешь. Оставь её в покое, или я откажусь тебе помогать. Откуда в тебе столько яда? Это ты отсасывала у того стриптизёра!
– А когда я отсасывала у тебя на глазах тебе нравилось. Или не ты приглашал девушек и мальчиков в нашу спальню? Антон, как-то нелогично получается.
– Это другое. Впрочем, дело прошлое, и ты уже не часть моей жизни.
– Очень интересно, – хищно сузив глаза, прошипела Елена, – Ты и её заставишь пройти через это. Хотела бы я посмотреть, как она плюнет тебе в лицо, и сбежит от тебя на край света. Ты погубишь эту девушку.
– Всё сказала? В таком случае я рекомендую тебе сменить лечащего врача. Подойдёшь к ней, пожалеешь. Тебе ясно?
– Доходчиво объяснил, – хмыкнула Елена, и легла на кровать, отвернув
Антон вылетел из палаты в безумном приступе ярости. Эта сука достала его! Он надеялся, что смог избавится от её навязчивого присутствия но, похоже, ошибся.
Да он далеко не высоконравственный человек, и не ей судить его. Она делала то к чему её не принуждали, им обоим нравилось, а теперь она корчит из себя жертву, обвиняя его во всех грехах.
Приблизившись к стойке, сообщил, что уезжает домой, направился в ординаторскую за личными вещами.
– Это правда?
Услышав Олеси голос, выдохнул, затем обернулся, взглянув ей в глаза.
– Ты знаешь, что подслушивать нехорошо? Или тебя не учили, хотя, да, кто бы тебя этому научил. Твоя мама Подстилка?
Олеся молча приблизилась к нему, и со всего размаха влепила пощёчину. Затем молча развернулась и пошла прочь.
Антон стоял как в землю вросший, растерянно хлопая глазами, соображал, что только что произошло. Он не смог сдержатся, и выплеснул на неё свой гнев. Он не хотел произносить этих слов.
– Олеся подожди! – выкрикнул Антон, бросившись к ней. – Я не хотел этого говорить!
Она уже коснулась дверной ручки, но остановилась.
– Почему вы это сказали? – не оборачиваясь, поинтересовалась она, – О моей маме. Что между вами произошло?
– Ты не должна была услышать эти слова. И не мне говорить об этом. И вообще я не понимаю что происходит! Я себя не узнаю. Ты ворвалась в мою жизнь, перевернув её вверх дном!
– Я ухожу.
– Да, иди домой, завтра придёшь.
– Я хотела сказать ухожу из вашей больницы, – резко произнесла Олеся, рванув на себя дверь.
Антон в одно мгновение оказался рядом, вцепившись в её руку, рванул назад.
– Это потому что ты услышала? Елена она…
– Нет! Мне плевать, что вы за человек! Это ваше дело. Вы сейчас оскорбили мою мать, не объяснив причин. Она не ангел, я понимаю, но вы перешли грань.
– Я не стану тебе рассказывать. Это может сделать только твоя мать, я вообще не должен был открывать свой рот. Не горячись, остынь и всё взвесь. Если уйдёшь, много потеряешь.
– Отпустите меня, Антон Давыдович, – прошептала Олеся, опустив глаза. – Ваше прикосновение мне неприятно.
Она лгала, прикосновение вызвало в ней трепет. Она ощущала, как тело обволакивает теплом, и ей ужасно хотелось его поцеловать. Он безумно ей нравился, настолько, что она готова была сейчас в этой ординаторской распрощаться со своей невинностью. Слова Елены пробудили в ней то чего она раньше не могла и представить. Она уже видела его обнажённого, его руки скользят по её телу, касаются потаённых мест…