Наваждение
Шрифт:
У благовоспитанных граждан идея противления злу насилием вызывала шок, но агрессия сродни наркотику — чем чаще ее применяешь, тем менее чувствительным к ней становишься.
Нинон давно уже не была невинным младенцем, поэтому перестала ее избегать. Ей лишь оставалось гадать, был ли этот мужчина закоренелым агрессором, сдвинутым на жестокости. Понять было невозможно. В любом случае пистолет ничего не значил. Только ненормальный станет в одиночку разгуливать по пустыне без оружия для самозащиты.
Наверняка мужчина разделял ее точку зрения, потому что с собой у него был дробовик
Дробовик ее совсем не радовал, особенно если мужчина привык использовать его по назначению. Возможно, Нинон и сможет перенести один выстрел, только не в сердце и не в голову, но боль будет адской. К тому же это задержит ее на пару дней, так как придется потратить драгоценное время и силы на заживление раны.
Время решать. Спрятаться или принять вызов, брошенный Судьбой?
Она огляделась по сторонам в поисках возможного укрытия. Но все они были малы, даже для нее. Прятаться в редких зарослях было бесполезно. Merde! Придется принимать вызов, чем бы это для нее ни закончилось.
— Привет! — воскликнула она, выходя из тени, и помахала ему рукой, выразительно шевеля пальчиками. Она одарила незнакомца улыбкой, припасенной для особых случаев, потому что от нее уровень IQ у мужчин, как правило, зашкаливал вниз. Но болван и пистолет — плохое сочетание. Она тут же добавила по-американски: — Вы не видели здесь моего кота?
Судя по всему, для него это стало настоящим шоком: он споткнулся, выражение его лица кардинально изменилось. Она чуть не рассмеялась, когда у него глаза полезли на лоб. Наверное, он бы не так удивился, даже если бы здесь откуда ни возьмись возник клоун и начал играть в «би-бип» с его пенисом.
Как ей наконец-то удалось разглядеть, у него были темно-карие, почти черные глаза. Его взгляд скользнул по ее телу и снопа уткнулся в лицо. Она знала, что он сейчас видит: светлую кожу, узкие джинсы, прозрачную белую блузку, в которой с трудом помещалась грудь, и копну развевающихся на ветру черных волос. А вот вид сзади мог бы его спугнуть, так как взгляду открылась бы не только обтянутая джинсами попка, но и кое-что большее, скрывающееся за воротом блузки. Но спереди она выглядела как живое, безоружное воплощение мечты.
Он опустил дробовик и начал смеяться. Звук вышел приглушенный, словно где-то на уровне подсознания он чуял опасность и не хотел, чтобы громкий звук, разнесшийся по белым дюнам Затонувшего края, выдал его присутствие.
— Привет, я думал, что вы мне привиделись.
У него был легкий акцент, напоминавший высокогорный шотландский. Все остальное было черной магией. Его речь, также как и цвет кожи, указывала на то, что он не из работяг, которые трудятся в поте лица на полях. Но был ли он джентльменом?
— Вы сказали, что ищете кота?
— Да, он погнался за какими-то роуд раннерами . Наверняка возомнил себя койотом.
Мужчина прищурил свои прекрасные темные глаза и начал подниматься к ней по склону. Он сказал:
— Я не видел здесь никаких котов. — Он на секунду наклонил голову и пробормотал про себя что-то, явно не предназначенное для ее ушей: — Хотя почему
Нинон прекрасно все расслышала, от первого до последнего слова, несмотря на свистящий в ушах ветер, но не подала виду, продолжая улыбаться и притворяться совершенно безобидной. Она хотела, чтобы он окончательно расслабился. Это было важно, так как у него в руках было ружье.
— Что ж, я больше не думаю, что вы вор или шпион, который случайно возит с собой кота, — предположил он, видя что она не делает попыток поддержать разговор или подойти ближе.
Видимо, поняв, что одинокая женщина может быть напугана видом оружия в его руках, он перебросил дробовик через плечо и оставшиеся пять футов по склону преодолел медленно. Он пытался казаться безобидным, но у него это не очень-то получалось. У Нинон на затылке волосы стояли дыбом.
— Не сегодня, — ответила она честно, стараясь, чтобы ее французский акцент не вылез наружу. Она не чувствовала на себе враждебного взгляда Сен-Жермена, но готова была согласиться с незнакомцем, что в воздухе повисло какое-то странное напряжение. Они находились в месте, где обитало нечто, любящее наблюдать и слушать, и возможно — даже действовать.
— А вы кого-то ждали?
Жестом она указала на ружье. Она прижалась к дереву, слегка выставив грудь вперед. Нинон завела руку назад, словно опираясь на грубый ствол, а на самом деле расположила ее поближе к пистолету. Хотя неизвестно было, насколько оружие будет эффективно, если все же придется им воспользоваться.
— Ждал? — Он рассмеялся. — Не совсем. Скажем так, здесь можно ожидать чего угодно. При таком количестве хищников, сами понимаете.
Причем некоторые из них люди, а некоторые — не совсем. Она его поняла.
— А что, вы думали, я пришла украсть? Ваши камни? — спросила она, указывая на мешок, который мужчина бросил у пруда. Казалось, он набит мокрой галькой.
— Скорее я переживал, что вы пришли за моим сердцем, — ответил он просто. — Мужчины, как известно, часто его здесь теряют.
Заигрывает. Это она изобрела эту древнюю игру, и Нинон не было в ней равных. Казалось, что и он неподдельно увлекся ею, но это ровным счетом ничего не значило. Даже самый хладнокровный убийца мог наслаждаться видом женской груди, блистать остроумием и сыпать прозрачными намеками в перерывах между тем, как резать глотки. В том числе и ее.
Не успела Нинон решить, как ответить на этот пробный бросок, как появился Коразон, вышагивающий с горделивым видом и чрезвычайно довольный собой. К морде его прилипли легкие коричневые перышки. Ей хотелось расцеловать его — и даже эти перышки — за то, что теперь ее история не выглядела вымышленной. Ничто другое в этой ситуации не выглядело бы и наполовину так обезоруживающе.
— Так вы действительно искали своего кота…
Голос его звучал слегка удивленно. Да что там удивленно, он звучал волшебно! Неожиданно в нем послышались нежные нотки — как только он решил, что она не представляет опасности. От этого у нее даже волоски на руках встали дыбом, и она молилась, чтобы он этого не заметил. А даже если и заметит, то пусть примет за обычное влечение, возбуждение.