Наваждение
Шрифт:
Музыканты заиграли.
Федор Петрович подошел к окну и не услышал, как в комнату вошел СОЛДАТ — громадный парень с чемоданом.
Иван. Здравствуйте…
Федор Петрович. Приветствую…
Молчание.
Иван. Зинаида Ивановна дома?
Федор Петрович. Ваня, это ты?
Иван. Я!
Федор Петрович(глухо). Дембель?
Иван. Так точно.
Федор Петрович. Я?.. Да… вот здесь… понимаешь ты, комнату снимаю…
Иван. Мою, что ли?
Федор Петрович. Вот видишь… стою без штанов, извини… (Подхватив свою одежду, уходит на кухню.)
Иван (громко). Мама в рейсе?
Молчание.
Федор Петрович(выходит). Познакомимся…
Иван. Гвардии сержант Иван Буслаев.
Федор. Федор.
Молчание.
Садись, Ваня!
Иван. Спасибо. (Садится.)
Молчание.
Федор Петрович. Да вот… солдат и дома… Хорошо!
Иван. Мама в рейсе?
Федор Петрович. Не-ет! Она сейчас… пошла тут…
Молчание.
Иван. Как она?
Федор Петрович. Здорова… Она молодец. Скучал по матери?
Иван. Скучал, конечно…
Молчание.
Федор Петрович(достал папиросы). Закурим?
Иван. Не курю…
Федор Петрович. Молодец!
Молчание.
Тут вот Катя к тебе заходила… мать навещала… Ждет… Скучал?..
Иван. Было…
Федор Петрович. Ну, так служба, куда денешься… Мужская, так сказать, жизнь… Ты где служил?
Иван. В Германии…
Федор Петрович. Да… я там лежал в госпитале…
Молчание.
В госпитале лежал… Хороший там врач был. Как же его звали-то?.. Не то Соломон, не то Моисей… но человек был — золотой!.. А врач!.. Что ты!.. При мне летчика привезли, по частям доставали… Задело его по петушиной части… Так он над этим летчиком сутки бился… Что он сделал — это, как говорится, врачебная тайна… Только проходит время, и появляется у нас в палате летчика этого подруга… Привезла спирту, нас угостила… Летчик делает знак — освободить территорию. Мы встали, костыли в руки и типа того, что на прогулку идем… Только вышли — навстречу Соломон. Ну, сам понимаешь, сразу в крик: «Кто разрешил вставать! Марш на место!» Мы назад, а Соломон за нами. «Чем вы здесь занимаетесь?» — спрашивает летчика… А летчик нашелся, терять-то ему нечего: «Я провожу испытания излечения в условиях, приближенных к боевым!». Мы, где были, тут же со своих костылей попадали… А Соломон, слушай, что был за человек: «Через полчаса доложить о результатах». Сказал и вышел, и мы вслед за ним. А через полчаса подруга появилась… И я тебе
Иван. Умер?
Федор Петрович. Раньше от этого не умирали! (С подъемом.) Вот так, Ваня, а мы с тобой сидим и друг друга не видим… (Подходит к шкафу.) Здесь у Зины проживает гражданин «ОН». Одно его мановение, и все! И мы качаемся над Диксоном… (Достает бутылку.) Что тут у нас… (Читает.) «Русский бальзам»… (Ловко распечатывает.)
Иван. Ладно…
Федор Петрович. Долго ли умеючи… (Наливает.)
Иван. Мне не надо.
Федор Петрович. Брось-брось… За твою мать, Ваня, чтобы мне помирать было легче, а ей жить…
Иван. Я вообще не пью…
Федор Петрович(серьезно). Тогда не надо. Ты тогда не бери ее никогда… Пушкин сказал: не гонись за дешевкой… Правильно? Палец отдай — у тебя их десять, ногу отдай — у тебя их… четыре… а душу не отдавай, она одна… Будешь ее звать назад — не вернется… (Вдруг по-бабьи всхлипнул и затих.)
Иван. Вы что?
Федор Петрович. Да вот, Ваня… Понимаешь ты?
Иван. Плохо вам?
Федор Петрович. Сейчас-сейчас… (Пауза.) Выпей со мной…
Иван. Не пью.
Федор Петрович(выпивает). Четвертый день пурга качается над Диксоном…
Отчетливо прозвенел входной звонок.
Вот и мама твоя… Иди встречай ее… встречай… иди…
Иван выходит и возвращается с невысокой, крепко сбитой женщиной с белым дерматиновыми портфелем. Молчание.
А-а… Елизавета Ивановна… Ваня, тут ко мне из инспекции госстраха пришли…
Елизавета. Это что, сын ее?..
Федор Петрович. Сходи к Кате, Ваня, — вон она на танцах… А я тут разберусь… Страховка… дело такое…
Молчание. Иван выходит.
Елизавета. Зашла вот…
Молчание.
Зинка-то сейчас бежала по другой стороне, на каблуках, упала, ненормальная!.. (Подходит к столу.) Смотри-ка, чем тебя здесь угощают…
Федор Петрович. Явилась…
Елизавета. Давай собирайся. Подурил, и хватит!.. Я тебя простила…
Федор Петрович. За всю жизнь я тебя ни разу не ударил…
Елизавета. Попробовал бы…
Федор Петрович. Потому что ты для меня не женщина — пустота…