Наваждения
Шрифт:
Я предпринял отчаянную попытку подняться с пола. Это оказалось не так уж просто. Сначала мне пришлось проснуться. Все-таки я каким-то образом умудрился задремать.
Я поднялся наверх. Чтобы привести мысли в порядок, пересчитал деревянные ступеньки. Их оказалось ровно двадцать восемь. В спальне никого не было. В глубине души я, признаться, опасался, что застану там юного полупрозрачного Макса и до смерти его перепугаю. Но ничего подобного, хвала Магистрам, не случилось. Я просто вошел в спальню и нашарил в недрах резной шкатулки, больше похожей на старинный сундук, сверток со своими сокровищами.
Маленький зеленый
«Неужели собираешься в Кеттари, коллега?»
Зов сэра Махи Аинти настиг меня внезапно, как звон разбитого оконного стекла, который способен не только разбудить спящего, но и подарить несколько мгновений настоящей первобытной паники, ни с чем не сравнимого утробного страха, грубого и беспощадного, как сметающая все на своем пути зубная боль.
«Сами знаете, что не собираюсь», — ответил я через несколько секунд, когда снова обрел способность соображать.
«Откуда мне знать? Неужели ты думаешь, что я слежу за каждым твоим шагом?»
«Просто привык, что все всегда всё обо мне знают, — объяснил я. — Такая вот нелегкая жизнь. Махи, я ужасно рад вас слышать, несмотря на то, что…»
«Несмотря на то, что я поймал тебя на горячем, да?»
«А вы поймали меня на горячем? Я не должен отдавать этот камень?»
«Ключ твой, и ты можешь делать с ним все, что тебе заблагорассудится. Я просто решил кое-что уточнить. Я говорил тебе, что не ручаюсь за последствия, если ты одолжишь его кому-то из своих приятелей? Или забыл? Да нет, наверняка говорил. Мое дело — предупредить тебя, что события редко развиваются именно так, как ты это себе представляешь. И еще реже — так, как ты планируешь. Делай что хочешь, коллега. Но не забывай, что не чудеса принадлежат тебе, а ты принадлежишь им. Даже когда речь идет о чудесах, которые совершаешь ты сам. Вот, собственно, и все».
«Но я так и не понял, я могу отдать этот ключ или нет?»
«Я уже сказал, ты можешь делать все, что угодно. Не в моих привычках говорить кому бы то ни было нельзя или можно».
«Но почему вы решили прислать мне зов именно сейчас?» — упрямо спросил я.
Все-таки я могу быть ужасающим занудой, если захочу.
«Все очень просто. Ты прикоснулся к камню, и я тут же вспомнил, что есть на свете такое замечательное существо, как сэр Макс из Ехо. И подумал, что было бы неплохо с тобой поболтать», — ответил Махи.
Я так и видел, как он прячет в густых усах лукавую улыбку.
«То есть все, что вы мне сказали, не является завуалированной формой запрета?»
«Да нет же. Просто я хочу, чтобы ты хорошо подумал, прежде чем принять решение. И не забывал, что вся ответственность за это решение будет лежать только на тебе — вне зависимости от того, на чем ты в конце концов остановишься. У тебя еще не разболелась голова от нашей болтовни?»
«Нет».
«Неужели? Удивительно! А знаешь, мне бы хотелось, чтобы ты все-таки выбрался в наши места в ближайшие сто лет. Этот странный город из твоих снов — одно из самых чудесных мест, какие мне доводилось видеть. О парке я уже не говорю. Сам до сих пор не очень-то понимаю, что он собой представляет… Было бы неплохо, если бы ты еще раз задремал в окрестностях
«С некоторых пор я остерегаюсь давать обещания. В противном случае, я бы непременно пообещал».
«Ничего, коллега, мне и без твоих обещаний неплохо живется, так что не старайся. Хорошего дня!»
После этого сэр Махи Аинти, как я понимаю, отправился по своим делам, а я чуть не умер от облегчения. Дружеское общение с этим потрясающим типом при помощи Безмолвной речи тождественно дюжине безуспешных попыток поднять штангу весом в полтонны.
Пришлось раздеваться, ползти в ванную комнату и приводить себя в порядок.
Это, по счастию, оказалось не так уж сложно. Гораздо труднее было заставить себя обдумать все, что он мне наговорил. Откровенно говоря, я так и не справился с этой задачей. Потерзался немного сомнениями, да и махнул на все рукой, как это у нас, легкомысленных раздолбаев, принято.
Когда я переступил порог трактира «Армстронг и Элла», сомнения оставили меня окончательно. Никакого опасного груза не приволок я сюда контрабандой. Только тяжелый зеленоватый камешек в кармане Мантии Смерти и лирическое настроение за пазухой, там, где в разном ритме деловито перестукивались мои сердца — настоящий кусочек чуткого полезного мяса и загадочный темный комок, позаимствованный у моей Тени. Интересно, конечно, как она теперь без него обходится, эта таинственная особа, в существование которой мне до сих пор так трудно поверить…
Я уселся на высокий табурет у стойки бара и честно постарался порадовать Теххи сокращением своих лицевых мышц — улыбнулся. Провести ее, впрочем, невозможно, сам мог бы догадаться.
— Выражение твоего лица не совсем соответствует настроению, да? — спросила она.
— Не очень, наверное. Столько всего случилось. Рассказать?
— Все равно ведь расскажешь, — улыбнулась она. — Что-что, а твое таинственное молчание мне не грозит ни при каких обстоятельствах, тут я совершенно спокойна.
Я огляделся по сторонам. В трактире было пусто, даже сами Армстронг и Элла отправились куда-то по своим кошачьим делам — например, что-нибудь съесть или поваляться в моей постели. Обстоятельство, можно сказать, мистическое. Вообще-то, ни в одном столичном трактире не может быть абсолютно пусто в середине дня. А тут — ни единого охотника за моими секретами. Вот уж повезло так повезло.
Я мог смело открывать рот и упражняться в ораторском искусстве, сколько душе угодно. Теххи слушала молча, иногда улыбалась уголками губ; но глаза оставались серьезными, в точности как мои. Теххи всегда отражает мое настроение, как зеркало, и это делает наше общение чрезвычайно комфортным. Иногда даже трудно поверить, что мне может быть так хорошо.
Впрочем, это налагает на меня определенные обязательства. В частности, я ни за что не сунусь к ней, если мне станет совсем уж хреново. Точно так же, как постарался бы держаться подальше, если бы вдруг заболел гриппом или, скажем, бубонной чумой. Правда, с тех пор, как я попал в Ехо, хреново мне становилось всего пару раз. Было бы о чем говорить.
— Это вся история? — спросила Теххи, когда я добрался до финала саги о зеленой воде и наконец заткнулся.
— Да, вся. У меня есть еще одна история, но она не имеет никакого отношения к первой. Или почти никакого. Смотри, я принес тебе одну вещицу.