Навечно твой
Шрифт:
В гараже на шесть машин было пять автомобилей. Ближайший отсек был пуст. Скотти предположил, что именно здесь должен был быть внедорожник Матиаса. С того места, где он стоял, Скотти мог разглядеть усыпанный инструментами рабочий стол в задней части здания, открытую дверь, ведущую в крошечную ванную, и еще одну дверь, ведущую в большой кабинет. Бет была в кабинете, перебирая ключи на вешалке, висевшей на стене.
— Чего ты хочешь от меня, Скотти? — устало спросила она, не сводя глаз с ключей, которые перебирала.
Скотти поколебался, а затем взглянул на стены по обе стороны от двери,
— Очень мило с твоей стороны, — сказала Бет, наконец остановилась на связке ключей и повернулась к нему лицом с ними в руке.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга, а затем Скотти вздохнул и двинулся вперед, сказав: «Девочка, я знаю, что ты можешь позаботиться о себе, но всем иногда нужна помощь и…» Он замолчал и удивленно моргнул, когда она внезапно скользнула в сторону от него и выскочила за дверь.
Черт, подумал Скотти. Когда Бет просто стояла и ждала, он думал, что она готова его выслушать. Но она просто ждала, когда он перестанет блокировать дверь, чтобы она могла сбежать, понял он. Сжав рот, он развернулся на каблуках и поспешил за ней.
Бет была у внедорожника во втором отсеке, когда он догнал ее. Она уже открыла дверь и собиралась скользнуть на водительское сиденье. Скотти схватил ее за руку, потянул назад и захлопнул дверь.
Выругавшись, Бет высвободила руку и повернулась к нему. «Почему ты это делаешь? Ты даже не хочешь меня».
— Да, хочу, — прорычал он, а затем, чтобы доказать это, снова схватил ее за руку, на этот раз, чтобы подтолкнуть ее вперед и накрыть ее рот своим.
Это была большая ошибка, и Скотти сразу это понял. Он имел Бет всеми возможными способами в более чем столетних снах, которые он видел о ней, не говоря уже о тех, которые он разделил с ней. Но эти сны были эквивалентом жара от спички. Реальность, всего лишь поцелуй, вызвала бушующий жар возвышающегося ада.
Скотти мгновенно и болезненно возбудился, его мгновенная эрекция настойчиво прижалась к ткани узких джинсов. Его тело тоже гудело, а в ушах шумела кровь, звуча как боевой клич тысячи воинов перед битвой. Он определенно собирался доказать, что хочет ее, но уж точно не будет никаких разговоров. Их обоих охватила страсть, которой наслаждались бессмертные спутники жизни. И он уже мог сказать, что это будет адская поездка.
Бет замерла, когда его рот впервые накрыл ее. Это было то, что случалось в ее снах, наверное, миллион раз за последние сто двадцать пять лет, и все же она не была готова к этому в реальности. Ни один из этих поцелуев не подготовил ее к тому, как его пьянящий аромат окутывал ее, или к ощущению его твердых, как сталь, рук, обнимающих ее, или к тому, как его твердое тело теперь прижималось к ее телу. И они, конечно же, не подготовили ее к тому, как голодно его рот пожирал ее, его язык немедленно требовал входа.
По правде говоря, Бет не была уверена, действительно ли она открылась ему, или Скотти просто прорвался внутрь. Но это не было похоже на взятие. Она не чувствовала вторжения. Вместо этого она была поражена ощущениями.
Бет все еще была так зла на Скотти, что хотела дать ему пощечину, но это не помешало ей зарыться руками в его волосы, цепляться пальцами за пряди и тянуть его голову под нужным углом, когда она, наконец, начала отвечать на поцелуй.
На мгновение это было почти похоже на битву, каждый из них пытался поглотить другого, а затем Скотти повернулся с ней на руках и прижал ее к внедорожнику. В тот момент, когда он поймал ее там своим телом, он оторвал свой рот от ее рта и укусил ее за шею, покусывая, но не прокалывая, когда его руки начали рвать ее одежду.
Скотти не стал снимать с нее футболку — он сорвал ее с нее, как прошлой ночью во сне у него были ее трусики. Ее лифчик быстро последовал за ней, хотя он просто стянул бретельки с ее плеч и вниз по рукам достаточно далеко, чтобы освободить ее груди, прежде чем оставить бретельки там, чтобы добраться до добычи, которую он открыл.
Со стоном Бет откинула голову назад на внедорожник и закрыла глаза, пока он сжимал и посасывал сначала один торчащий сосок, а затем другой. Но она не могла долго это выдерживать. Ее желание было слишком отчаянным, чтобы утруждать себя прелюдией. У нее было более чем достаточно этого в их сне. На самом деле, сейчас она была более взволнована, чем раньше, когда ждала на четвереньках, пока он войдет в нее, пока появление собак не разбудило ее от их общего сна.
Почти скрипя зубами от разочарования, Бет резко оттолкнула его, схватила его льняную рубашку и начала выдергивать ее из черных джинсов. Тогда она начала возиться с пуговицами, но руки у нее тряслись и не координировались, и в конце концов она просто разорвала рубашку, отрывая пуговицы на ходу.
Действие, казалось, подстрекало Скотти. Глубоко зарычав, он поймал ее затылок и притянул к себе, чтобы завладеть ее губами в еще одном обжигающем поцелуе. Бет поцеловала его в ответ, но ее руки были заняты, скользя по его груди, сжимая грудные мышцы, а затем скользя вниз по его животу, пока одна из них не нашла твердость между его ногами.
Скотти резко втянул воздух, когда она начала растирать его через материал, и Бет повторила действие, когда его желание охватило ее. Желая большего, она свободной рукой расстегнула его джинсы, продолжая ласкать его, но в тот момент, когда они были расстегнуты, она отпустила его, чтобы сдвинуть джинсы с бедер и освободить его эрекцию.
Скотти запрокинул голову в гортанном крике, когда ее рука сомкнулась вокруг него, и Бет пробормотала что-то, чего даже она не поняла, когда его удовольствие отразилось в ней. Но когда она затем начала уверенно водить рукой вверх и вниз, Скотти оттолкнул ее руки и потянулся к поясу ее джинсов. Они были расстегнуты почти до того, как Бет сообразила, что он делает, а затем Скотти присел перед ней на корточки, чтобы стащить их с ее бедер, забрав с собой ее нижнее белье.