Навеки твоя Эмбер. Том 1

Уинзор Кэтлин

— Что ж, мадам, не возражаю, — ответил он наконец. — Но прежде, чем отплыть, мне кажется разумным выяснить, согласится ли ваша мать принять вас обратно. Для этого я сначала вышлю в Португалию ваших приближенных.

Пораженная Катарина резко обернулась к нему, она не могла поверить: ее приближенные были единственными людьми в этой странной и страшной стране, к кому она могла прильнуть в трудную минуту, и вот теперь, когда ей особенно нужна поддержка, когда даже муж оказался против нее, он собирается отослать их.

— О, прошу вас, сир, — Катарина умоляюще протянула к нему руки.

— Доброй ночи, мадам, — откланялся Карл.

К

великому облегчению всего двора большинство этих ужасных созданий из свиты исчезли через несколько дней. Остались только священники и несколько кухонных слуг. Карл не стал беспокоиться насчет письма с объяснением, отсылая свиту жены. Он хотел чтобы вдовствующая королева сочла этот шаг проявлением недовольства тем, что в последний момент она выплатила большую часть приданого своей дочери специями, а не золотом, как было оговорено в брачном контракте.

Борьба королевской четы еще несколько дней продолжалась.

Почти все время Катарина пребывала в своих покоях, когда же они появлялись на людях Карл едва разговаривал с ней. Встречаясь на балу, в саду или в ложах театра, придворные спрашивали друг друга: «Вы сегодня идете посмотреть схватку королевы с королем?» Молодежь из Пальмерского окружения желала победы Барбаре, потому что она представляла их образ жизни, те что постарше и рассудительнее, симпатизировали королеве, но хотели, чтобы она лучше разбиралась в мужской психологии и была более покладистой, ибо проявление такта чаще приводит к результатам, чем открытая борьба и взаимные угрозы. Как всегда. Карл выслушивал мнение обеих сторон, но оставался при своем мнении.

В любом деле, которое, как ему казалось, могло нарушить его покой и доставить неудобства, он предпочитал собственное решение; именно так он поступал и сейчас.

Королева Генриетта Мария намеревалась нанести визит своему сыну, и Карл отнюдь не хотел, чтобы она застала Катарину надутой а дом в полном расстройстве. Решив положить конец всем безобразиям раз и навсегда, он распорядился, чтобы Барбара приехала в Хэмптон Однажды в конце июля гостиную Катарины заполнило особенно много гостей, Столько людей не уместилась в комнате, и они столпились в прихожей. Атмосфера казалась раскаленной —Катарина не могла понять причины, и ждала объявления короля. Помимо своей воли Катарина с волнением поглядывала через головы присутствующих в сторону входной двери. Карл всегда был рядом; даже когда он полностью игнорировал ее — она находила некоторое облегчение от самого присутствия короля. И вот теперь, одинокая и покинутая, Катарина сделала над собой усилие, чтобы улыбаться, при этом закусила нижнюю губу изнутри, чтобы губы не дрожали. В горле у нее стоял комок.

«О Господь Всевышний, — думала она в безысходной тоске, — зачем я только приехала в Англию! Зачем я вышла замуж! Как бы я хотела вернуться домой! Ведь я была там счастлива…»

Катарина перенеслась в мечтах к тем тихим теплым дням, когда она могла не спеша прогуливаться по монастырскому саду, наслаждаясь родным португальским солнцем, могла взять с собой кисти и палитру и заняться живописью, пытаясь передать контраст между белизной стен монастыря и голубыми тенями, или же вышивать, прислушиваясь к приглушенному бормотанью молящихся в часовне. Какой спокойный, безопасный мир! Она позавидовала той Катарине.

Тут она неожиданно увидела мужа и застыла, по телу прошла волна холода, печальное и мечтательное настроение мгновенно улетучилось. Настороженная и в то же время счастливая,

что видит его, Катарина знала, что он не станет проявлять к ней внимания. Она чуть улыбнулась: «Какой он высокий и красивый! О, я действительно люблю его!» Она едва ли посмотрела на женщину рядом с королем, одетую в белое кружевное платье с блестками.

Когда свита приблизилась, все умолкли — глаза наблюдали, слух напрягся. Катарина взглянула на женщину только тогда, когда он тихо, но отчетливо произнес ее имя. Катарина протянула руку, женщина упала на колени и поцеловала руку королевы.

В этот момент Катарина почувствовала, как Пеналва схватила ее за плечо и прошипела в ухо:

— Это Каслмэйн!

Катарина непроизвольно отдернула руку и повернулась к Карлу, удивленная, вопрошающая, не веря своим глазам. Но Карл с вызывающим спокойствием, даже холодно и жестоко глядел на жену, будто он ожидал протеста с ее стороны. Катарина перевела свой взгляд на леди Каслмэйн, которая поднялась с колен. На ее прекрасном лице читалось торжество и насмешка.

Вдруг Катарине стало нехорошо, перед глазами у нее все поплыло, в ушах возник непрерывный звон, комната стала черной, свет померк. Она качнулась вперед, встала с кресла. От падения ее удержали руки двух пажей и Пеналвы, глядевшей на Карла с холодной ненавистью. На лице Карла появился ужас, он невольно протянул руку, но потом быстро опомнился, сделал шаг назад и остался стоять, а королеву вынесли из комнаты.

Глава восемнадцатая

Благодаря должности Рекса Моргана при королевском дворе, Эмбер могла присутствовать на церемонии торжественного въезда короля и королевы в Лондон. Чтобы лучше все видеть, она забралась на возвышение у одного из зданий на берегу Темзы.

Набережные заполнялись толпами народа, баржи и лодки на реке стояли так тесно, что по ним можно было перейти Темзу от Вестминстерского Аббатства до лестницы Чаринг-Кросс; на ветру развевались знамена, а по воде плыли гирлянды цветов. Заиграла музыка, а когда появилась первая из вереницы позолоченных лодок с королевской свитой, раздался пушечный залп. Все громко закричали приветствия, над городом поплыл звон колоколов всех церквей и часовен.

Эмбер стояла с краю и старалась ничего не пропустить. Ветер растрепал ее длинные волосы. Рядом расположились три молодых человека, они только что пришли из Хэмптон-Корт и сейчас рассказывали Эмбер о том, как королева упала в обморок, когда ей представили Каслмэйн, и как рассердился король, посчитавший, что жена сделала это нарочно, чтобы досадить ему.

С тех пор, — говорил один из молодых франтов, — миледи ходит на все балы и приемы, и говорят, что его величество снова спит с ней.

Разве можно его винить за это? — вступил в разговор другой мужчина. — Королева уж очень хрупкое существо, а что касается оливковой кожи…

Эй, черт подери, — перебил его третий, — кажется, появился сам граф!

По толпе пронесся шепот, люди стали подталкивать друг друга локтями, но Роджер Пальмер ни на кого не обращал внимания, и взгляды толпы вновь переключились на августейшую чету, ибо по Темзе двигалась большая королевская баржа. Несколько минут спустя по лестнице уже поднималась Барбара. Ее сопровождала красивая фрейлина, миссис Уилсон и нянька, державшая на руках маленького сына. Барбара небрежно кивнула мужу, который холодно поклонился ей. Тут к ней подскочили те три франта — они прервали беседу с Эмбер, даже не извинившись перед ней.