Навеки твоя
Шрифт:
В клубе я жалась к мужу и исподтишка смотрела в зеркала. В красном платье на фоне его черного костюма, с разной внешностью, энергетикой, мы были совершенно разными, но дополняли друг друга, как инь и ян. Эмиль увел меня в отдельный кабинет, заказал шампанское и коньяк.
Шампанское было шикарным и весело шипело в бокале. Я уселась на диванчик рядом с мужем, рассматривая лицо и вдруг поняла, что смотрю на него влюбленными глазами. На каждую морщинку, шрам, каждую клеточку… На кайму мрачных губ, серые глаза. На светлые волосы с серебристыми нитями. Он так же рассматривал меня. Звучала музыка с красивым женским вокалом.
— Потанцуй для меня, — вдруг попросил Эмиль,
Несколько секунд я таяла под тяжелым взглядом мужа. Он всегда так смотрит, когда хочет меня.
— Ты правда хочешь? — я нерешительно облизала губы. От страха и предвкушения все сжалось внутри.
— Да, маленькая. Ты мне всего раз танцевала.
Девушка пела так, словно любит жизнь, чувства, секс. Голос был полон огня, которого я утратила после той страшной ночи, но в музыке его было так много, что искорка передалась и мне. Слабая. Но она придала смелости делать то, что я хочу. Вместо того чтобы отказать, я плавно провела по плечу Эмиля, медленно вставая. Позволила всю себя рассмотреть — от артистично выгнутой шеи до напряженных пальцев ног.
Господи, впервые за столько лет! Мне было страшно. Я ничего не помнила. Разучилась соблазнительно двигаться. Больше не умела зажигать мужчин. Я лишилась всего в одну ночь: страсть к жизни и к танцу были в том списке. Но барьер, казавшийся непреодолимым, исчез. Я даже не заметила, когда. Это так удивительно… Не знаю, в какой момент все ушло. Жизнь сама перетекла в новую форму и освободила от призраков прошлого. Это так и происходит: однажды и само собой. Незаметно.
Эмиль цепко смотрел на меня поверх стакана с коньяком, когда я встала перед ним. Я начала робко, поманила его взглядом, касаясь пальцами шеи, обернулась вокруг оси и улыбнулась. Танцевать было приятно и немного больно… Из-за воспоминаний, а может быть потому что секс-бомба допела, и следующая песня была лиричной, томной, но с душераздирающим минором. Но тело само вспоминало движения. Они становились смелее, ярче. Я покачивала бедрами, трогала себя за талию и живот, постепенно раскрепощаясь, пока не начала танцевать в полную силу. Эротично изгибалась всем телом, мне хотелось завести его…
И мне это удалось.
Песня заканчивалась. Я подошла ближе, завершая танец. Эмиль откинулся на спину, чтобы дать больше пространства.
— Привет, красавчик, — мои ладони скользнули под пиджак, я гладила тонкую сорочку, через которую ощущались упругие мышцы, и его тепло. — Ты здесь один? Как тебя зовут?
Эмиль рассмеялся, обнажив зубы. Отпил из стакана коньяк, и присев к нему на колени, я начала целовать подбородок в рыжеватой щетине. Там появилась проседь. Но я с наслаждением трогала губами колючие челюсти и шею, тыкалась в губы, пахнущие коньяком, как слепой котенок, пока он не ответил на притязания и мы не слились в горячем поцелуе.
— Моя девочка, — выдохнул он, закончив исследовать мой рот. Эмиль рассматривал мои губы, влажные после него. — Это всё для тебя.
Я улыбнулась, вновь нашла его губы. Он притянул меня к себе с такой страстью, словно мы не целовались, а занимались любовью. Укусил за язык, целуя так глубоко, словно доказывал — моя жена. Каждую ночь доказывал. Знаете, я редко вспоминала… Но иногда меня окунало в чувства из прошлого. Нас так и не сумели сломать. Я не сразу поняла, что нам с Эмилем давало опору все это время — мы опирались друг на друга. Ради друг друга жили, так находили спасение. Даже в то время, когда кроме обид и боли между нами ничего не было. И мы едва не потеряли друг друга, в том числе в чужих объятиях, но все равно остались вместе,
Следующим утром, в воскресенье, мы с Эмилем выбрались на набережную. Я с малышами прошлась вдоль кованой ограды, пока Эмиль рыбачил. Критически осмотрел снасти и несколько раз забросил спиннинг. К своему новому хобби, заведенному по совету врача, он отнесся серьезно, как и ко всему вокруг. Я с удовольствием смотрела на широкоплечую фигуру мужа. Порыв ветра сорвал лист каштана и погнал по мостовой, в этом году они уже в середине лета начали желтеть.
Я проводила его взглядом и обернулась к реке.
Черт возьми, я люблю жить.
Не ожидала от себя, но люблю. Только пережив свой ад, я поняла, как сладко дышать.
И теперь, оглядываясь назад, могу сказать: я счастливица, меня баловала жизнь. Когда-то я приехала в Ростов без гроша в кармане, с человеком, который предал меня и, бродя по набережной, смотрела на реку, небо, облетающие каштаны, и думала: вот бы здесь жить… Случайность определила мою судьбу. Я выжила. Я любила лучших мужчин, а они любили меня. Я все еще здесь, все еще любима и сама научилась любить. Все еще здесь, потому что оказалась сильнее, и мне кажется — все мои желания сбудутся.
Эпилог
Какое-то время мы жили на два города, а затем вновь прикипели к Ростову.
Старые активы Эмиль продал. Реклама и сеть супермаркетов, которые он создал с нуля, хорошо нас кормили. Миллионы лежали на счету, дожидаясь случая. Постепенно наша история поросла быльём. Как Эмиль и обещал, наши имена исчезли из новостей и с журнальных разворотов. Нас забыли. Антон до сих пор разыскивался за бойню в «Фантоме». Как-то Эмиль обмолвился, что тот живет за границей. И мне даже кажется, он знает, где именно, просто не хочет говорить, чтобы не подвести товарища. Мы все еще под контролем полиции и так будет долго. Эмиль регулярно помогал его матери деньгами.
Моя мама вернулась домой, иногда мы перезванивались, обходя в разговорах острые углы. И больше не поднимали тему криминального прошлого моего мужа.
Что поделать, он такой, какой есть. И он мой.
Помню, Андрей сказал: он ценит то, что у него теперь есть. Я видела: Эмиль переосмыслил жизнь. Когда у тебя двое детей и шанс начать с чистого листа, а на кладбище стоит памятник с твоим именем — это тебя меняет.
Он до безумия обожал дочь, с удовольствием возился с сыном. Играл, гулял, когда было время. Кажется, к детям он был даже больше привязан, чем я. Зря он переживал, когда я в первый раз забеременела. Он был хорошим отцом. Мне кажется, именно семьи ему не хватало. Когда мы встретились, ему было сорок и у Эмиля было все, кроме любви. С ним спали, хотели за него замуж, но не любили просто так, без условий.
Андрей исчез из нашей жизни и из наших разговоров. Только однажды кое-что о нем напомнило.
Я гуляла с дочкой, пока Эмиль возил сына к логопеду, поработать над нашей хромающей «р-р-р». Осень, холод, было ощущение какой-то пустоты. Такое бывает в ноябре, когда деревья облетели, а снег еще не выпал. Все серое, промозглое вокруг, с чувством тоски и одиночества. Я пыталась взбодриться, кутаясь в палантин, улыбалась дочке, и вдруг меня пробрал озноб. Это какое-то материнское чувство, обостренный инстинкт: у меня появилось ощущение, что за нами следят. Я взяла ее на руки и огляделась. Дочка что-то восторженно запищала в ухо, а я озиралась, не понимая, что так меня обеспокоило, и была сама не своя, пока не вернулся Эмиль.