Навигаторы Апокалипсиса
Шрифт:
С другой стороны, а что ему было еще делать? Смотреть, как минометы долбят по стройплощадке, перепахивая несколько гектаров дорогостоящей московской земли будто бы под очень раннюю посадку картошки? У генерала имелся компьютер, на который передавались картинки с четырех камер, установленных на всех вероятных направлениях прорыва из западни. Так что в целом Мазай был в курсе общего хода операции. А для частностей у него имелся объединенный штаб…
Генерал слушал отчет Риты очень внимательно. Чересчур внимательно, как ей показалось. Он будто бы пытался услышать даже то, что Рита не говорила, словно хотел «прочитать» что-то «между строк». И вопросы он задавал
Неуютно ей становилось от ощущения, что Мазич с каждой минутой все больше подозревает Риту в каких-то неизвестных ей самой прегрешениях, а тревожно, потому что генерал после каждого доклада с «фронта» становился все мрачнее. Второй момент не имел прямого отношения к Рите, но настроение у генерала портилось, а это уже отражалось и на каверзности его вопросов. Слава богу, в конце концов Мазаю надоело совмещать «приятное с полезным» и он прекратил терроризировать свою помощницу. Всецело сосредоточился на командовании боевыми действиями. Но навигаторов не отпустил. Указал им на кушетку у дальней стенки вагончика и буркнул «сидеть». Как двум пуделям. Отношение называется!
«То ли дело Володя, – Маргарита незаметно вздохнула. – Настоящий начальник. Вежливый, тактичный, добрый. Жаль, что так все вышло. Но если бы я не согласилась работать на Мазая, за Водолеем следил бы кто-нибудь другой. Тот же Ковалевский. Он ведь тоже на жалованье у Конторы. Да и как я могла отказаться, если тоже навигатор. Выбор был прост: или с Мазаем, или против него. А что случается с теми, кто против генерала, – известно. Пуля в затылок и «досвидос». Нет, правильно поступила. А допросы эти и тяжелый характер Мазая… потерплю, еще не то терпела».
Потерпеть стоило, хотя бы из интереса. В этом Рита убедилась, когда дверца вагончика в сотый раз за последние сорок минут распахнулась, и в штаб на колесах легко, по-спортивному, как на пружинах, вошел… Маргарита даже не сразу поверила, что видит именно этого человека. Вошел господин Шуйский собственной персоной. Только не тот, который сейчас где-то там пытался прорваться из Старого мира в Новый, а «местный», дубль.
– Генерал! – Шуйский уставился на Мазая строго и вопросительно, словно ожидая отчета.
– Да, Олег Викторович, – Мазич смерил главу президентской администрации снисходительным взглядом. – Вы что-то хотели узнать?
Шуйского едва не перекосило от такого тона и вообще от поведения Мазая. Он на миг потерял дар речи, но затем взял себя в руки и криво, левая сторона рта выше, правая ниже, ровнее не получалось, улыбнулся.
– Президент ждет объяснений! Что у вас тут происходит? Что вы устроили?! Что за война в пределах МКАД?! Вы с ума сошли?!
– Это вы с ума сошли, –
– На что я должен смотреть?!
– Вы взгляните, – Мазай даже бровью не повел. – Это снимок с поля боя. Мои разведчики сделали его полчаса назад. Когда армия вторжения из Старого мира только вошла в нашу реальность. Узнаете, кто подбадривает бойцов, толкая пламенную речь? Второй план, на броневичке… почти как Ленин.
– Какой еще «Ленин»?! – нервно спросил Шуйский, даже не пытаясь заглянуть в компьютер. Не до того ему было. Он сверлил гневным взглядом Мазая. – Что вы вообще себе позволяете, генерал?!
Все эти полыхающие праведным гневом взгляды Мазаю были как далекие летние зарницы. Есть и есть, не мешают абсолютно. Это настолько хорошо читалось в поведении Мазича и в его ответном твердом взгляде, что «местный» Шуйский все-таки был вынужден смириться и даже поступить так, как предлагал Мазай. Минуту он смотрел на экран, явно не понимая, зачем Мазич предложил ему посмотреть снимки с места боевых действий. А вот на второй минуте лицо Шуйского вытянулось, а глаза округлились. Все, как и положено. Стандартная реакция. И то, что Шуйского явно предупредили о сути происходящего, эту реакцию ничуть не ослабило. Администратор, похоже, до последнего момента не верил во всю эту ахинею с раздвоением пространств и личностей.
– Это… не я… – прохрипел Шуйский. – Не я? Ведь так?
– Вы, – спокойно ответил Мазай. – Но другой. Не близнец, не клон, а именно вы, Олег Викторович. Со всем вашим опытом, связями и образом мышления. В Старом мире вам пришлось туго, но, как видите, вы нашли в себе мужество возглавить ополчение, которое пытается устроить в Новом мире что-то вроде лагеря беженцев.
– Это… – Шуйский ненадолго замер, собираясь с мыслями. – Это… между прочим, благородно.
– Согласен, – Мазай кивнул. – Благородно. Но нам это невыгодно. Любой лишний человек в этом мире нарушает равновесие. Ваш прототип из гибнущего Старого мира создает потенциальную угрозу для мира Нового, благополучного. Моя задача этого не допустить. Я вышвыривал, вышвыриваю и буду вышвыривать всех, кто попытается пролезть сюда из Старой реальности! Невзирая на заслуги и должности. Да, для этого мне приходится применять силу, но чья в этом вина, моя? Или ваша?
– Не моя, моего… двойника! – Шуйский резко сломался и задребезжал. – Я не могу отвечать за его действия! Мы похожи, не спорю, но это все равно другой человек!
– Расслабьтесь, господин Шуйский, – Мазай повелительно указал на стул. – Сядьте. Никто не возлагает на вас вину за действия вашего прототипа… ведь двойник, строго говоря, это вы. В связи с чем у меня есть одна весьма убедительная просьба, Олег Викторович. Не мешайте работать!
Последнюю фразу Мазай произнес с такими интонациями, что у Риты, например, зашевелились волоски на руках и затылке. Поежился и Сергей. А Шуйский так вообще оплыл, как свечка.
– Да, да, конечно, – Шуйский кивнул три раза подряд. – Я понимаю. Я доложу президенту… что все под контролем.
– Я сам ему доложу, мы на постоянной связи, – сказал Мазай и взглядом указал на дверь. – Не смею вас больше задерживать, Олег Викторович.
Шуйский встал и покорно двинулся к выходу, но у двери вдруг притормозил и обернулся.
– Господин генерал, а что будет с этим… прототипом?
– Не уйдет обратно, будет уничтожен, – уже не глядя на Шуйского, проронил Мазай. – А вы что предлагаете?