Наводнение
Шрифт:
Славный прадед Роберто был всего лишь учителем, хотя и приятелем народного героя, и прославился тем, что основал первую школу для крестьян, положив начало системе народного образования. Дед Роберто стал уже министром иностранных дел, хотя и ненадолго, поскольку часто сменявшиеся диктаторы еще чаще меняли министров. Выйдя в почетную отставку, дед Роберто уступил место отцу Роберто, человеку, ставшему одновременно отцом и матерью пограничной службы, заложившего основы организации в том виде, в каком она существует по сей день без существенных изменений. Отец Роберто был настолько дальновиден, что сумел стать необходимым и диктаторам, и впоследствии президентам.
Накануне смерти отец сообщил специально прилетевшему по случаю его болезни военному атташе Роберто Кастельяносу, что оставляет большую часть состояния любовнице – очаровательной двадцатилетней балерине, до последней минуты ни на шаг не отходившей от его постели. Это сообщение было несколько неожиданно и еще больше усилило скорбь Роберто в связи с уходом отца. Роберто догадывался, что отец не забудет в завещании свою «птичку», но получалось, что отец забывает о нем, единственном и главном наследнике.
– Тебе тоже остается кое-что, – успокаивал Роберто отец. – И потом, у тебя есть имя, которое открывает любые двери. Запомни это! Иногда мне казалось, что тебе не хватает честолюбия. В твои годы я уже был доверенным лицом президента… Впрочем, это не страшно, мой мальчик! Ты очень не глуп, может быть, умнее меня. Ты любишь жить, умеешь жить, и это хорошо! Я хочу, чтобы ты был счастливее меня. Не грусти и будь мужчиной! – Умирающий отец улыбался светло и торжественно, и потеря значительной части наследства показалась Роберто мелочью. Он никогда не любил деньги так, как их любят обычно те, у кого денег много.
Потом были похороны с военным салютом и национальным трауром. Стареющий президент дрожащими руками обнимал Роберто, гладил его по щеке и шепелявил, присасывая норовившую выпрыгнуть челюсть, что страна осиротела и что на него, на Роберто Кастельяноса, обращены сейчас взоры граждан.
А капитан Роберто Кастельянос, похоронив отца, вернулся назад, к ненавидевшему его Хуанито, и покинул эту несчастную, затравленную диктаторами страну только после того, как все граждане Эль-Параисо были эвакуированы.
Последние часы его карьеры военного атташе были наполнены пронзительным тягучим страхом. Роберто, Гидо и еще два охранника оставались в посольстве и безнадежно ждали, когда же Хуанито разрешит им погрузиться в ДС-8 национальной авиакомпании Эль-Параисо, специально посланный правительством за ними. Или когда к особняку посольства подъедут машины с вооруженными людьми…
На этот случай Роберто имел готовый план. Охранники и Гидо сдаются, а он остается в своем кабинете с маленьким, похожим на игрушку автоматом «Узи» израильского производства и тремя сотнями патронов.
Решение военного атташе было встречено громкими криками протеста со стороны охраны, причем Гидо, забыв о субординации, не только покрыл Роберто многослойными ругательствами, но и попробовал отнять у начальника автомат, за что получил сильную зуботычину. Роберто убедил охрану, заявив, что, если они не подчинятся приказу, он сам их пристрелит, одного за другим.
Несмотря на всю привязанность к людям, годами охранявшим его, Роберто сделал бы именно то, что обещал: ранил бы их и заставил сдаться, дав тем самым шансы на жизнь. У него самого шансов не было. Хуанито до того, как стал диктатором, был шефом секретной полиции и имел целый список «преступлений», которые совершил против его страны Роберто Кастельянос и его люди. Хуанито ненавидел Роберто лично. Несколько лет военный
Наконец машины появились. Один из охранников, как ему было приказано, пошел к калитке, а другой, вместе с обезоруженным Гидо, остался в холле особняка, ругая последними словами своего шефа и пытаясь унять дрожь в коленках. Но охранник, высокий негр Хулио, вернулся бегом от калитки с бумагой в руках. Это было предписание очистить территорию посольства немедленно.
Как потом узнал Роберто, в то утро, когда они ждали нападения, вблизи берегов этой несчастной страны всплыли одна за другой несколько подводных лодок, а эскадра военных кораблей одного из союзников Эль-Параисо, случайно оказавшаяся поблизости, взяла вдруг курс на столицу диктатора и приближалась угрожающе быстро.
…После унизительных формальностей, после того, как его людей обыскали с ног до головы, хотя было ясно любому, что все секретные бумаги посольства уже вывезены или уничтожены, самолет поднялся в воздух, и два «фантома» диктатора целый час провожали его, совершая вокруг немыслимые маневры. Это было самое страшное. Экипаж самолета, как и его четыре пассажира, были убеждены, что диктатор решил поступить гуманно и осторожно – дабы не спровоцировать военный конфликт, сбить безоружный самолет где-нибудь в укромном месте над Атлантикой…
Выйдя из самолета в солнечном аэропорту столицы Эль-Параисо, Роберто пообещал сам себе впредь жить так, чтобы никогда больше не переживать подобного ужаса. Самые настойчивые просьбы, самые заманчивые предложения оставили его равнодушным. Вернувшись на родину героем, портреты которого не сходили со страниц газет, Роберто отказался пожинать плоды своей победы. «Бесстрашный Роберто», человек, взявший на себя эвакуацию посольства из пасти кровожадного диктатора в ситуации на грани войны, когда посол, всегда здоровый, как молодой бык, заболел так сильно, что его пришлось отправить в числе первых, этот «мужественный парень» не спешил возглавить международный отдел главного управления пограничной службы в столице и ступить на путь блестящей карьеры, право на которую давало ему уже не только имя, но и слава, успех.
Роберто Кастельянос взял отпуск и провел два месяца в Ринкон Иносенте, погруженный в самом прямом смысле слова в свое любимое занятие – подводную охоту, после чего на столе у преемника его отца, нового руководителя пограничной службы, появился лаконичный рапорт с просьбой направить его, Роберто Кастельяноса, на освободившееся место начальника управления пограничной службы провинции, главной достопримечательностью которой был и остается Ринкон Иносенте.
Ни последовавший после этого странного шага бешеный натиск друзей и соратников отца, ни личная беседа с президентом, почему-то решившим, что просьба Роберто – выражение какой-то глубоко затаенной обиды, не заставили майора отказаться от задуманного. Смерть президента, перестановки в кабинете, включая назначение нового шефа пограничной службы, удачно заслонили собой от публики Роберто Кастельяноса, и он стал тем, кем хотел стать…