Навсегда их

Роберт Кэти

Мэг медленно моргнула, глядя на со вкусом окрашенную стену по другую сторону кровати.

— Мне кажется, я слышала ангелов.

Гален засмеялся и опустился рядом с ними. Он поцеловал Мэг, потом Тео, а затем перевернулся на спину и потянулся, как гигантский кот.

— Вот как?

— М-хм-м, — ей пришлось прочистить горло. — Была секунда, когда пели ангелочки, и я почти уверена, что видела лицо Бога. — Мэг протянула дрожащую руку и провела пальцем по шраму, который извивался перпендикулярно ключице Галена. — Но думаю, нам придётся повторить

это снова. Просто чтобы убедиться.

Смех Тео наполнил комнату.

— Не сегодня, принцесса. Единственное, что осталось на повестке дня сегодня вечером — ласки под душем.

Мэг приподнялась над ним. Все её тело болело, как будто она пробежала марафон — или объездила двух чертовски сексуальных мужчин — и она была очень… липкой.

— Звучит вполне выполнимо.

— Рад, что ты одобряешь.

Гален издал ещё один смешок и поднялся на ноги.

— Я пойду приму душ.

Мэг улыбнулась, прижавшись к груди Тео, слушая, как Гален крадётся в ванную. Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем её тело снова превратилось в мышцы и кости и позволило поднять голову. Вместо глупой улыбки на лице Тео тёмные брови нахмурились. Она нахмурилась в ответ.

— Что?

— Я не хочу, чтобы ты о чем-то сожалела.

Мэг хотела было что-то сказать в ответ, но остановилась и покачала головой.

— Я думала, что после той первой ночи, проведённой с вами двумя, ничего не изменится к лучшему. Но я ошиблась. Это было намного лучше.

Тео убрал волосы с её лица.

— Тем не менее, разговор о том, чтобы пройти тестирование и использовать презервативы или нет, не должен был состояться в середине траха. Это неправильно.

Ах.

Мэг медленно вздохнула, пытаясь привести свои вялые мысли в порядок.

— Ты о чём-нибудь сожалеешь?

— Когда речь заходит о тебе и Галене? Нет. Никогда.

У Мэг было такое чувство, что он говорил не только о презервативах, но она не стала думать об этом.

— Я имела в виду то, что сказала. Я доверяю вам двоим. У меня есть ВМС. Я забеременею только, если кто-то извлечет эту штуку, иначе я бы не согласилась обнажиться, — когда он уставился на неё в ожидании, она тяжело вздохнула. — Нет, Тео, я ни о чём не жалею. Расстроил ли меня еще больше тот факт, что я чувствовала себя немного неправильно? Блять да, это так. Но я всё равно не сказала бы «да», если бы не была готова сделать это.

Он пристально посмотрел ей в лицо, словно раздумывая, не передумает ли она и не накричит ли на них за принуждение позже. Мэг могла бы сказать ему, что даже не помышляла об этом. Она сама сделала свой выбор, к лучшему это или к худшему.

По крайней мере, она приняла на трезвую голову.

Наконец Тео кивнул.

— Если ты передумаешь, никто не будет держать на тебя зла.

— Я знаю, — она быстро поцеловала его в губы. — Пойдём. А то Гален заскучает в этом огромном душе один.

Глава 10

— Они

увезли ее в Германию.

Филипп Фитцчарльз помассировал переносицу. Ему нужно было убить своего племянника-бастарда месяцы назад, случайная авария стала бы трагичным, но очень удобным способом устранить его. Сейчас у него не было бы этой эпичной проблемы из-за юноши. Если он в Германии, значит, ищет доказательства того, что заявления Филиппа о Мэри лживы. Как будто он сможет подделать такие документы, подтверждающие эти факты.

Мог бы, но дело не в этом. Теодор не в курсе дел. Невозможно.

Филипп развернулся к Дориану. Недалекому, подлому, но амбициозному мужчине. В амбициозности не было ничего плохого, но Дориан слишком высоко взлетал, слишком быстро, поэтому и падал больно. Именно его амбиции привели к его изгнанию почти двадцать лет назад — приказ, аннулированный нынешним наследным принцем. Он проверил время. Наследный принц прибудет с минуты на минуту.

— Они в старом доме Мэри?

— Да. Он принадлежит одной из многочисленных сестер Мортимор, но Тео там с Галеном и девушкой. Дориан был огромной занозой в его заднице, но без его связей он никто. Филипп прошагал в одну сторону комнаты, затем вернулся.

— Ты сжег амбулаторную карту.

— Лично позаботился об этом. Записей больше не существует.

Этого недостаточно. Несмотря на вымогательство, информация была разрозненной и недостоверной. Могут быть и другие копии записей, которые где-нибудь выплывут. Дориан велел своим людям провести поверхностный поиск, но то, что они ничего не нашли — не значит, что этого нет.

А если это есть, то Теодор нашел бы его. Охватившее его отчаяние только побудило к действиям.

Филипп посмотрел на дверной проем, в который в любой момент мог показаться Эдвард. Им пришлось бы быстро провернуть это дело. Мальчика уже одолели подозрения, а единственным способом, которым успокоил бы его Филипп, — было обещание, что Теодор и Гален вернуться на родину только после его коронации, разумеется, лишенные всех привилегий. Он не мог этого допустить. Пока Теодор был в Талании, он считался угрозой монарху. Люди любили его, а он был воспитан, чтобы править ими. Он не мог стоять рядом с троном, в котором восседал Эдвард, не затмив его. Его влияние на народ. Он приблизился к Дориану.

— Так больше не может продолжаться. Понимаешь меня?

Брови Дориана сошлись на переносице.

— Мой сын еще может пригодиться. Единственным, кто мог успешно повлиять на Галена, был Теодор — но не говорить же об этом человеку, у которого ничего нет.

Амбиции Дориана вертелись лишь на том, чтобы убедить своего единственного сына жениться на Камилле Фитцчарльз. Несмотря на попытку, этого никогда не произойдет — что-то, вернее кто-то, предполагал Филипп, мешал Дориану достичь своей цели.