Навсегда с ним
Шрифт:
В промежутках между всхлипываниями Селине наконец удалось выдавить несколько слов:
— Не п-приближайтесь ко мне. Я… я буду кричать!
Впрочем, она прекрасно понимала, что, кричи она сколько угодно, толку не будет. В этом крыле замка, кроме нее, никого не было: все оставались в главном зале на празднике. А стены такие толстые, что никакой звук не проникнет сквозь них.
— Cherie, ты так частишь, что я не могу разобрать ни слова. — Теперь в голосе мужчины сквозило недоумение. — У тебя слишком нежная кожа для Изабеллы… и слишком длинные ноги для Ивонны или Бабетты.
Селина выпрямилась с бешено стучащим сердцем. Раз она не видела его в темноте, значит, и он не мог ее видеть. Зачем же выдавать себя голосом?
— Или ты одна из гостей, пришедших на праздник? — продолжал бубнить мужчина, не отрывая от лица подушки.
Селина стала осторожно пробираться к двери, стараясь не задеть кровать. Из опасения снова наткнуться на мебель она вытянула вперед руки. Ее била дрожь. Боже, как же здесь холодно!
— Я что-то не помню, чтобы клал с собой в постель служанку. — В низком голосе мужчины сквозило удивление. — Хотя вечер удался на славу. Почему бы не отметить как следует Новый год, раз Турель со своей шайкой так задержался? — Он засмеялся и перевернулся на постели. — А может, они вообще заблудились в этих снегах? Навечно. И мы их никогда не увидим…
Селина даже не пыталась вникнуть в смысл этих пьяных бредней. Она уже была на полпути к двери, но, думая о крупных препятствиях на своем пути, забыла о мелких: споткнулась о стул и растянулась на каменном полу. Боль пронзила ее щиколотку, и она не смогла удержаться от стона.
— Черт возьми, девочка, — теперь мужчина подложил подушку под голову, и его голос звучал четче, — если ты не прекратишь шуметь, я отшлепаю тебя.
Селина, пытаясь встать на ноги, одновременно соображала какая угроза могла бы подействовать на этого типа.
— Если вы только коснетесь меня, я… я…
— Никак не можешь изобрести для меня достойное наказание? — усмехнулся он. — Могу предложить тебе прекрасный способ: поцелуй меня.
Селина услышала, как он поднимается с кровати, и вспомнила, что на нем ни клочка ткани.
— Нет! Не подходите ко мне! — закричала она в бессильном отчаянии и подняла руку, словно этого было достаточно, чтобы удержать мужчину на расстоянии.
К ее удивлению, он сел в постели. Хотя ее Глаза привыкли к темноте, она различала во мраке лишь смутную тень. Когда он снова заговорил, то показался ей более трезвым и серьезным.
— Я напугал тебя, красавица? — спросил он с искренним недоумением. — Неужели?
— Неужели? — эхом отозвалась она. Несмотря на то, что ей удалось остановить его — хотя бы на короткое время, — она была так напугана присутствием голого незнакомца в своей комнате, на своей кровати, что не могла произнести ничего, кроме односложных восклицаний.
— Cherie, я… был с тобой груб? — В его словах явно присутствовало недовольство собой. — Я, конечно, немало выпил вечером, но не могу поверить, что… Боже праведный, я прошу прощения, красавица, если не был достаточно учтив с тобой. — Он снова встал. — Разреши мне…
— Нет! — пронзительно вскрикнула Селина.
И снова он остановился, чем несказанно поразил ее.
— Я
Он оставался на месте, как бы предоставляя ей право следующего шага.
Селина никак не могла понять, что же происходит. Какая невероятная встреча!
— Я не понимаю, о чем вы говорите, да мне это безразлично. Сейчас я встану и уйду, и если вы попытаетесь мне помешать…
— Я никогда в жизни не позволю себе насилия по отношению к женщине, красавица, — сказал он спокойно. — Уходи, если хочешь.
У нее пересохло во рту и сердце билось уже где-то в горле. Селине удалось встать, хотя малейшее движение доставляло боль. Но идти она не могла. Прихрамывая, сделала шаг и остановилась.
Через минуту из темноты снова раздался голос мужчины.
— Может быть, мне отнести тебя на руках? — небрежно предложил он.
До Селины теперь дошла нелепость ее опасений. Если бы он действительно хотел причинить ей зло, то мог бы давно сделать это. А он ведет себя вполне учтиво.
— Нет, — упрямо повторяла она. — Я… я прекрасно себя чувствую. — Она шагнула к двери и застонала.
— Открыть тебе дверь?
Селина едва не рассмеялась: ему ничего не стоит изнасиловать ее, похитить, убить, сделать с ней все, что угодно, а вместо этого он переминается с ноги на ногу и еще пытается острить.
— Не могу поверить, — прошептала она. — Не могу поверить, что стою и смеюсь в присутствии голого незнакомца, как-то оказавшегося в моей комнате!
— Это моя комната, красавица. И все остальные комнаты в замке.
«Все же, наверное, он слишком пьян, если несет такое, — подумала Селина. — Да еще страдает манией величия». Она попыталась сосредоточиться. Пока он не совершил ничего предосудительного. И вероятно, можно найти разумное объяснение происходящему. Она осторожно ступила в сторону туалетного столика, чтобы зажечь стоящую там лампу. Но лампы на месте не было. И столика не было. Ее снова охватил страх.
— Что происходит? — спросила она еле слышно.
— Увы, я понимаю не больше твоего, красавица. Я совершенно не помню, чтобы клал тебя с собой. — Мужчина зевнул и присел на край кровати. — Хотя не могу сказать, что очень расстроен. Ты слишком много шумишь, но как же соблазнительно ты прикорнула возле меня!
Он усмехнулся, чем невольно вызвал у Селины воспоминание о теплом прикосновении его губ к ее плечу.
— Вы не клали меня с собой, — поправила она.
— Правда, крошка? Значит, ты сама соблазнила меня?
— Нет, я…
— Ну так иди сюда и повтори это.
— Ни за что! — Селина, держась за стену, возобновила попытки добраться до двери. — Кто бы вы ни были, вы слишком много выпили вчера. Вероятно, произошла авария с электричеством или что-то еще, и вы ошиблись дверью.
Авария с электричеством. Пожалуй, это хоть как-то объясняет отсутствие света и холод в комнате. Селина вся покрылась гусиной кожей, а горло перехватывало при каждом вздохе. Он вздохнул и еще раз зевнул.