Навсегда с ним
Шрифт:
— Но это еще не значит, что я достоин…
— Ты достоин этого титула больше, чем любой получивший его по рождению, — продолжал Филипп. — Ты заслужил его. И он больше подходит тебе, чем прозвище Черное Сердце. Возможно, ты и совершал в прошлом неблаговидные поступки. Но люди со временем меняются. Благородство заключено не в титулах и даже не в поступках. — Он поднялся, собираясь уходить. — Оно в сердце.
Гастон опустил взгляд, смущенный оценкой короля. А он так долго не хотел меняться: думал, что сможет выжить,
— Возможно, вы правы, ваше величество.
— Разумеется. Кому об этом лучше знать, как не королю? — Улыбаясь, король Филипп потрепал Гастона по плечу. — Оставляю тебя на милость лекаря, мой славный герцог. — Он повернулся, чтобы уйти, но у самого полога шатра остановился и обернулся: — Чуть не забыл еще об одном деле, которое собирался обсудить с тобой. А именно о твоей давнишней просьбе расторгнуть твой брак. Предвижу твой ответ, но все же спрашиваю тебя еще раз: ты по-прежнему настаиваешь на разводе?
Селина дожидалась, когда король выйдет из шатра. Она сомневалась, вправе ли обращаться напрямую к королю, но кто-то же должен задать этот вопрос, а она боялась, что после всего пережитого Гастон об этом забудет.
Впрочем, стоило ей только начать разговор о расторжении брака, как король прервал ее:
— Я уже обсудил это с Гастоном, миледи. Поговорите с ним сами.
Краткость ответа и тот взгляд, который он бросил на Селину, объяснили ей все лучше слов. Сердце ее упало. Конечно, это было неизбежно. Но мысль, что их брак больше не существует, причиняла боль, словно кто-то проткнул ее одной из тех пик, которыми недавно бились дуэлянты.
— Благодарю вас, сир! — в оцепенении пробормотала она.
Он махнул на прощание рукой и двинулся, сопровождаемый свитой. Остальные приводили в порядок поле и разбирали шатер Туреля. Его тело уже унесли, чтобы подготовить к погребению. Ройс снимал доспехи с Фараона.
Селина продолжала стоять возле шатра Гастона. Ветер трепал ей волосы. Она ждала, когда он останется один.
Ей не хотелось входить, не хотелось затевать неприятный разговор, однако откладывать его тоже не было смысла. Наконец, расправив плечи, она приподняла полог:
— Гастон?
— Входи, Селина.
Она вошла. Он сидел на стуле возле стола. Кроме полосы ткани, обернутой вокруг бедер, на нем не было никакой одежды. На ноге, вокруг груди и на плече белели свежие повязки. Кожа в свете пламени отливала золотом.
У нее внутри все сжалось.
— С тобой вправду все в порядке? — шепотом спросила она.
— Несколько царапин, не более того.
Гастон храбрился, но слова звучали чуть невнятно: ему приходилось стискивать зубы от боли.
— Я… пришла попрощаться, — негромко сказала она. — Думаю, будет лучше, если
— Значит, пришла попрощаться? — Он явно не желал облегчить ей задачу.
— Да. Нам нужно расстаться, ты не думаешь? У тебя теперь здесь появится много забот. Я сама доберусь до твоего замка и дождусь там затмения. Мы не можем… Я хочу сказать: не должны… — Голос сорвался, и она замолчала. Гастон тоже молчал. — О Господи, Гастон! — Она зябко поежилась, чувствуя себя совсем несчастной. — Бессмысленно оттягивать то, что все равно случится. Давай спокойно расстанемся, раз король дал разрешение расторгнуть брак.
— Но, милая супруга, — сказал он твердым и спокойным голосом, — наш брак не будет расторгнут.
Глава 25
Сердце Селины на секунду остановилось. Когда оно снова начало биться, ей показалось, что она спит: вдруг необычайно ясно она увидела, как пылают устремленные на нее глаза Гастона, как играют на его лице отблески пламени свечи, как извиваются их пляшущие тени на трепещущей от ветра стенке шатра.
Селина слегка ущипнула себя. Нет, она не спит. Значит, ослышалась.
— Что ты сказал?
— Наш брак не будет расторгнут, — повторил он тем же непререкаемым тоном.
— Ты отказался от своего намерения? — воскликнула она.
— Нет. Я сказал королю, что хочу расторгнуть брак.
— Я ничего не понимаю! — Она была в смятении.
— Я сказал королю, что желал бы получить свободу от брачных обязательств, но попросил подождать несколько месяцев. Он согласился, хотя и был очень недоволен. Из увиденного здесь он сделал вывод, что мы должны быть вместе, и мне с трудом удалось убедить его, что наш брак до сих пор остается фиктивным.
— Но ведь он согласился, и нам надо расстаться.
— Нет, — покачал он головой, не спуская с нее зовущих глаз. — Мы не расстанемся.
— Ты же противоречишь сам себе! — Она начала дрожать под своим теплым плащом. — Что в конце концов происходит? Зачем ты просил у короля отсрочку?
— Я кое-что придумал. — Гастон встал и медленно выпрямился. Его голова коснулась свода шатра, который теперь стал казаться маленьким и тесным. Полоса ткани, обмотанная вокруг бедер, спустилась ниже.
Селина задохнулась, и уже знакомый жар начал распространяться из низа живота по всему телу. Она отступила на шаг и отвернулась. Нельзя позволить ему отвлечь ее от решения их сложной и болезненной проблемы.
— Что бы ты ни придумал, у нас нет возможности остаться вместе, — спокойно сказала она, отойдя так, чтобы между ними оказался стол.
— Король дал нам эту возможность. — Гастон наклонился над столом, упершись руками в его изрезанную поверхность. — Он был в отменном настроении. Даровал мне титул герцога. Ты понимаешь: герцога!