Навсегда с тобой
Шрифт:
— Не думала, что ты такой хрюша, — оторвав свой взгляд от рассматривания коробки пиццы и посмотрев на улыбчивого парня, сказала Лина.
Как назло, Косарев не спешил надевать рабочую футболку, держал ту в руках, демонстрируя идеальный торс. Лина невольно засмотрелась на его красивое тело, а Сергей, казалось, только этого и добивался, так как его улыбка стала ещё шире и самодовольней. Тихо хмыкнув, он нарочито медленно натянул футболку и, как ни в чём не бывало прошёл к дивану и присел. Достав напиток, он разлил его по пластиковым стаканам и кивком головы предложил Лине
Хмелёва тяжело вздохнула, бросила грустный взгляд на одиноко стоящий стул и заняла место рядом с парнем. Приняв из его рук стакан, она сразу же сделала большой глоток. Ей стало очень и очень волнительно находиться наедине с Сергеем в закрытом помещении. А вот сам виновник бешеного ритма её сердца преспокойненько приступил к поглощению первого куска пиццы.
— М-м-м, вкусно! — прожевав, вынес он свой вердикт. — А ты чего не ешь?
— Выбираю, какой кусок аппетитнее, — машинально проговорила Лина, в задумчивости хмуря брови.
— А, ну выбирай, выбирай…
Некоторое время они ели в молчании, только громкая музыка, которую, отвлёкшись от трапезы, включил Косарев, разряжала обстановку. Где-то на середине их маленького пиршества Лина завела дежурный разговор об учёбе, Косарев поддержал его, но без особого энтузиазма. Он предпочёл быстро завершить обед и приняться за работу.
Лина, доев очередной кусок пиццы, вытерла руки влажными салфетками и, удостоверившись, что парень не обращает на неё никакого внимания, с ногами забралась на диван и, удобно усевшись, достала из своего рюкзачка блокнот и простой карандаш. Прикусив его кончик, она задумалась. Хотя, по правде говоря, в голове у неё все мысли разбежались. Она и сама не заметила, что пристально следит за Сергеем, ловит каждое его движение, каждое выражение лица. Опомнилась она только, когда на листе уже был наполовину нанесён набросок: парень, стоящий возле иномарки и упирающийся руками в её капот.
Хмелёва редко рисовала. Хоть она и ходила в детстве в художественную школу, и преподаватели хвалили её, но это занятие ей мало интересовало. Она вспоминала о живописи лишь когда нужно было успокоить нервы, отгородиться от рутины внешнего мира и погрузиться в мир написания какой-нибудь несложной картины. В основном, ей нравилось изображать на холсте природу, а людей. Но в данный момент душа требовала запечатлеть на бумаге Косарева таким, каким она видела его в эти минуты…
— Что ты делаешь? — вырвал её из фантазий бархатный голос Сергея.
Лина встрепенулась, машинально прижала блокнот к груди, подняла взгляд на присевшего перед ней на корточки парня и посмотрела на него взором напуганного зайчонка.
— Ничего, — натянув на лицо беззаботную улыбку, как можно спокойнее солгала Хмелёва.
— Тогда почему прижимаешь блокнот к себе, как самую дорогую ценность во вселенной? — наклонив голову к правому плечу, спросил Сергей, внимательно глядя ей в глаза.
— Потому что безумно люблю этот блокнот! — авторитетно заявила Лина и упрямо задрала подбородок вверх.
Косарев криво усмехнулся, но и эта его улыбка показалась ей умопомрачительной. Как завороженная, она посмотрела сначала на его губы, а
— И что в нём такого необычного? За что ты его так любишь?
— За то, что он мой! — помешкав несколько секунд, нашлась с ответом Лина.
— Ты всё так сильно любишь, что принадлежит тебе? — всё с тем же озорством в голосе поинтересовался Косарев.
— Да, — уже не так уверенно отозвалась Лина.
В её взгляде появилась настороженность, что ещё больше позабавило Сергея. Он прикусил губу, заставляя себя промолчать, хотя на кончике языка уже вертелось колкое замечание насчёт её бывшего парня. Но обижать Лину в его намерения не входило.
— Значит, твоему имуществу очень повезло, — подвёл он их диалога.
— Да, — гордо подтвердила Лина, внутренне успокаиваясь от того, что парень не стал дразнить её или подшучивать.
Но в следующее мгновение она поняла, что расслабилась рано: Сергей аккуратно взял её за ноги и опустил их вниз с дивана. Как только её ступни коснулись пола, Лина напряглась всем телом. Если что, она его ногой ударит, но свой незавершённый рисунок не покажет!
Сергей же примирительно улыбнулся, сложил свои руки на её коленях и положил на них подбородок. В таком положении он теперь смотрел на неё исподлобья, но взгляд вовсе не был отталкивающим, а оставался притягательно тёплым.
— Ангелина, зачем ты поехала со мной? — с ласковыми нотками в голосе спросил он.
— Нельзя было? — любуясь чертами его лица, вопросом на вопрос ответила Хмелёва.
— Можно. Просто удивительно. Мы с тобой особо никогда не общались, так что дружными одногруппниками нас трудно назвать.
У Лины создалось впечатление, что ему доставляло удовольствие ставить её в неловкое положение своими вопросами. Решил поглумиться над нею? Но в его глазах ни на долю секунды не промелькнуло ничего плохого, только солнечная теплота отражалась в них.
Она долго и задумчиво смотрела на него, прежде чем мягко улыбнуться и, взъерошив ему волосы, произнести:
— Просто. Просто рядом с тобой мне уютно и тепло.
Сергей одарил её лучезарно улыбкой, той, от которой у Лины всегда перехватывало дыхание и учащалось сердцебиение. Но она постаралась держать марку и не показывать, насколько была без ума от этой улыбки. И, казалось, у неё получилось: Косарев ничего не заподозрил. Он оперся руками о диван по обе стороны от бёдер Лины и, немного приподнявшись, поцеловал её в лоб, как любимую и несмышлёную младшую сестрёнку.
— Мне нравится твоя искренность, Ангелина, — отстранившись от неё всего на несколько сантиметров, тихо сказал он.
Лина потерялась в озорных искорках его серо-голубых глаз. Она никогда и подумать не могла, что глаза могут излучать такое уютное и осязаемое тепло. И этим теплом хочется полностью укутаться и остаться в нём навсегда.
«Неужели я начинаю влюбляться в него?» — мысленно изумилась Лина, заворожено глядя на него…
ГЛАВА 3. Вечеринка на старом аэродроме