Навсегда
Шрифт:
Нет, старику, конечно, не нужна была лошадь Ханны, и Джеб подозревал, что ее украли совсем не для того, чтобы на ней ездить. Вот почему мальчишка забрал именно мерина Ханны вместо гнедого или вьючной лошади, которые выносливы и жилисты. Кэйлеб же хорошо откормил своего мерина.
Джеба всегда удивляло, почему любой молодой краснокожий, чтобы накормить семью, предпочтет украсть лошадь, нежели поймать на охоте какого-нибудь лесного зверя. Когда Джеб двинулся вперед, ведя за собой Ханну, мальчишка вскочил, и Джеб понял, что его догадка оказалась правильной. Одна рука мальчика была слабее и
Джеб заметил, что в глазах у мальчика таится страх. Он поднял руку, что являлось приветствием, означавшим то, что он пришел к ним с миром.
Успокоившись, мальчик ответил ему тем же жестом. Джеб взглянул на старика, который не сдвинулся с места. Видимо, старик передал бразды правления мальчику и позволил ему выступать в роли главы семьи, и сейчас старик удовлетворенно наблюдал, как его, судя по всему, любимый внук справлялся с этой ролью. Наверное его несчастье было вызвано какой-то травмой. Если бы он родился калекой, то вряд ли его оставили бы в живых.
– Я что-то не вижу лошади, – тихо сказала Ханна, выглядывая из-за плеча Джеба. Если лошадь не предназначалась старику, может быть, лошадь нужна была для женщин. Возможно, Кэйлеб ошибался, команчи обращались со своими женщинами с большим уважением.
– Я думаю, лошадь где-то хорошо спрятана, – сказал Джеб. И это было почти что правдой.
Ханна ждала, что же дальше будет делать Джеб. И, как само собой разумеющееся, восприняла то, что он, положив ее седло на землю, взял у нее из рук вожжи и также бросил их в траву, а сам подошел к костру и присел на одно колено.
Когда он обернулся назад и посмотрел на Ханну, всем своим видом выражая удивление тому, что она не последовала за ним, Ханна нехотя присоединилась к нему. Она ждала, что в любой момент из-за деревьев с пронзительным криком могут выскочить остальные члены этой небольшой семьи.
ГЛАВА 10
Уилкинс то и дело оглядывался назад, чувствуя, как струйки пота стекают по спине. Его измучила жара, а также страх. Он только что миновал один перевал, впереди был еще один.
Он уставился в затылок девочке. Она выгибалась и старалась вырваться, ее ягодицы упирались ему в колено. Как бы хотелось ему дотянуться до сосков ее девичьей груди, но она станет сопротивляться, а сейчас у него была только одна цель – выжить. Вот потом уж он позабавится с ней.
Чувствовала ли она, что он напуган. Она-то сама боялась. Еще раньше ему пришлось ударить ее кулаком в челюсть, чтобы она замолчала и не слишком дрыгалась. Когда она пришла в себя, Уилкинс увидел, что одна сторона ее лица приобрела лиловый оттенок. Даже ему стало не по себе, он представил, как это чертовски больно. Но она сама вынудила его так поступить. Если бы она не сопротивлялась… Это из-за нее они оказались здесь, в этом опасном месте.
Нельсон уже далеко отсюда – смылся мерзавец, оставив его на произвол судьбы. Пару раз солдаты почти уже догоняли его, но Уилкинс сумел перехитрить их. Они гнались за ним довольно долго, они думали, что смогут поймать его. Но они просчитались. Ему удалось оторваться от
Солнце уже почти что было в зените, и скоро день пойдет на убыль. Думая о том, что же ждет его там, впереди, Уилкинс внутренне содрогался. Утром он окажется на индейской территории Стейкт Плейнс [1] один, с этой проклятой девчонкой.
Он даже подумывал, не повернуть ли ему на юг к мексиканской границе, но по дороге расположено множество фортов, полных солдат. Кроме того, он не был уверен в том, что стоит предпочесть мексиканцев индейцам. Ни те, ни другие не любили техасцев.
1
Стейкт Плейнс – то же, что и плато Льано-Эстакадо. (Примеч. пер.)
Черт побери! Он не знал, что лучше: то, что ожидало его впереди, или то, что осталось позади. Он знал лишь то, что ему предстоит долгий путь и что эта, сидящая впереди него малышка скоро поможет ему избавиться от порчи, по крайней мере, ему не нужно больше беспокоиться об этом. Как только он спустит брюки и прикоснётся к девчонке, он опять восстановит свою мужскую силу.
Наступал вечер. Медленно катился вниз яркий огненный шар, и на землю опускались сумерки. Дул легкий ветерок. Уилкинс огляделся по сторонам, отметив, что выбрал удачное место для привала. Рядом была вода, дрова, несколько разбросанных валунов. Совсем не плохо. Затем он посмотрел на девчонку и нахмурился, увидев ее строптивый взгляд. Ее презрительно сощуренные глаза напомнили Уилкинсу об Уэллзе. Возможно, она так храбрилась, думая, что Уэллз опять придет к ней на помощь. Потом он подумал: возможно, есть и другая причина.
Он наклонился над ней и проверил веревку, которой она была связана. Проклятье! Это маленькое исчадье ада пыталось высвободиться из пут, и она преуспела в этом деле так, что уже в любую минуту могла ускользнуть от него.
Уилкинс затянул веревки так туго, что теперь был уверен, что ей улизнуть не удастся.
– Ты что же, маленькая сучка, думала, что, когда я засну, ты смоешься?
Он прищурился. Может быть, она собиралась выждать, пока он повернется спиной, и воткнуть ему в спину его же собственный нож? Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы он не проверил веревку.
– Черт побери! Мне бы надо бросить тебя здесь и удрать, вот тогда бы ты поняла почем фунт лиха, маленькая ведьма. Радуйся, что я еще тебя не убил.
В ее глазах не мелькнуло ни искры понимания, ни страха, в них лишь стояла ненависть. Но это ему нравилось больше, чем страх.
– Надо поискать что-нибудь пожрать. Пойду пристрелю какую-нибудь тварь, черт побери. А ты сиди смирно, – сказал он и хотел было уже уйти, затем повернулся, посмотрел на нее и добавил: – Лучше если я найду тебя на этом месте. Не зря же я рисковал своей шкурой, чтобы притащить тебя сюда!