Навсегда
Шрифт:
Чертыхаясь, Джеб развернул лошадей и направился в обратную сторону.
Ханна осторожно стряхнула с ягоды какое-то насекомое. Ягоды еще не совсем поспели, но были уже вполне съедобными и почти что сладкими. Ханна постаралась заглушить сосущую боль в желудке. Пронзительный крик птицы заставил ее посмотреть вверх. Над ней кружилась голубая сойка. В свете солнечных лучей ее красивое оперение отливало сине-черными бликами. Наверное, Ханна отобрала у нее завтрак. Интересно, а чем сейчас
Ханна вдруг подумала, не совершила ли она ошибку, когда решила не обращаться за помощью к его преподобию Уоррену Солтерсу, но чувство свободы пересилило закравшееся подозрение.
Ханна, девочка… Она старалась точно воспроизвести в своей памяти интонацию, с которой обычно говорил с ней ее отец. Нельзя сначала что-то делать, а потом думать. Нахмурившись, она постаралась порассуждать: могла ли она предотвратить любое из происшедших с ней событий, в результате которых она стала вдовой и выслушала предложение продавать свое тело за еду и ночлег.
Поднявшись с земли, она взяла сумку и тщательно отряхнула юбку. Ей оставалось лишь полагаться на Бога.
Теперь она была уверена: мужчинам нельзя доверять. Как она ошиблась, думая, что Джекоб Армен честный человек. И Джеб… Джеб тоже оказался не вполне справедлив к ней. Она никогда и не надеялась, что он будет заботиться о ней всю оставшуюся жизнь, но она оказалась без каких-либо средств к существованию в таком странном городе.
Голубая сойка опять подлетела к ней, и Ханна рассердилась.
– Ухожу, ухожу! – успокаивала она назойливую птицу.
Ханне хотелось надеяться, что эта противная сойка – самое худшее из того, с чем ей придется столкнуться в лесу. Джеб мог бы отдать ей, по крайней мере, ее винтовку! Ведь это было все же ее оружие, и к тому же сейчас она умела ей пользоваться. Она смогла бы защитить себя, если бы это понадобилось.
Через некоторое время Ханна совсем стерла ноги, да и солнце палило просто нещадно. Она не должна заблудиться, если никуда не отойдет от колеи, проложенной повозкой. Вряд ли на дороге она встретит кого-либо, кто смог бы помочь ей, но она надеялась, что в скором времени она обязательно доберется до какого-нибудь другого города.
Вдруг ей захотелось почувствовать себя совершенно раскрепощенной. Она развязала ленты шляпы, и та повисла у нее за спиной. Затем она медленно распустила волосы. Всю свою жизнь она была чересчур правильной и делала только то, что заставлял ее сначала отец, затем Кэйлеб. Сейчас она осталась одна в этом мире. У нее не было ни еды, ни крыши над головой, ни денег, чтобы что-то купить. Ханна подумала, что она обязательно придумает, что ей делать дальше. А пока ей так хотелось побыть беззаботной и свободной.
Джеб был уже на полпути к Шерману, когда он вдруг увидел женщину, шедшую навстречу к нему. Какая нелепость, но ему показалось, что это была Ханна. Да, и
Джеб подъехал к Ханне, резко остановив обеих лошадей, и уставился на нее. Ее распущенные волосы были влажными от пота, и всем своим видом она напоминала нищенку-бродяжку. Она шла босиком, держа туфли в руках. От солнца щеки слегка подрумянились. И Джеб подумал, что за всю свою жизнь он не видел никого прекраснее.
Ханна не хотела показывать, что просто счастлива видеть его, поэтому опустила глаза.
Джеб был также рад ее видеть, поэтому он не сразу обрушился на нее с упреками. Как посмела она так рисковать?
– Что вы здесь делаете?
– Я? – переспросила Ханна, пытаясь собраться с мыслями, которые от присутствия Джеба рассыпались, словно листья от дуновения ветра.
– Только не это! – Джеб спрыгнул с лошади. – Не надо отвечать вопросом на вопрос, черт побери! Даже и не начинайте!
Уже забыв, о чем он спрашивал ее, Ханна молчала, не осмеливаясь попросить его повторить вопрос. Разъяренный Джеб нависал над ней, глаза его еще больше позеленели и стали совсем прозрачными.
– Ханна, я спрашиваю вас?! – почти что прорычал он.
– Но я не знаю, что вы хотите слышать от меня, – извиняющимся тоном заговорила она. И это было правдой. – И я не знаю, почему вы так сердитесь.
– Значит, вы не догадываетесь? Я оставил вас в безопасном месте. И что же сделали вы? Вы разгуливаете здесь так, как будто пришли на воскресный пикник! – Он сдвинул назад шляпу, чтобы она не мешала ему смотреть на нее.
– Я не разгуливаю, – ответила Ханна, которую совсем не смутил гнев Джеба.
– Ну так какого черта вы явились сюда? Чтобы заблудиться?
Уставившись на носок своей туфли, Ханна усиленно размышляла. Что бы она ни ответила, Джебу это все равно не понравится.
– Я не могла там более оставаться, – наконец произнесла она, все еще не поднимая головы, чтобы не встречаться с Джебом взглядом.
Джебу ужасно хотелось встряхнуть ее изо всех сил.
– Вы, значит, могли жить с этим… со своим мужем в хижине, почти что сгнившей, вдали от людей, но вы были не в состоянии оставаться в таком уютном и удобном пансионе? Так, может быть, вы объясните мне, почему вы ушли оттуда? Ханна посмотрела на него.
– Я не смогла бы делать то, что он хотел от меня. Что-то в ее словах и в тоне, которым она произнесла их, насторожило Джеба.
– Не могли делать то, что он хотел? Кто это он?
– Мистер Армен.
– И что же хотел от вас Джекоб Армен? Что он просил вас делать?
Внезапно изменившийся голос Джеба смутил Ханну, но все же она собралась с духом:
– Он хотел, – произнесла она, – чтобы я обслуживала других мужчин. Но я не проститутка.
Джеба словно ударило молнией: