Навстречу бездне
Шрифт:
Через час они уже сидели в одном из многочисленных нью-йоркских ресторанов, где и кухня, и убранство, и мебель, и манера обслуживания, и сама обслуга носили космополитический характер. Если спросить человека, посетившего такой ресторан, что в нем самое характерное, он ответит: "Самое характерное - отсутствие чего-либо характерного".
Парсел и Рейчел попали именно в такой ресторан. Попали, потому что ему было совершенно безразлично, где и как убивать проклятое, тягучее, как планерная стартовая резина, время. А она была в этом ресторане, "В таком ресторане!", впервые в жизни. У Парсела и мысли не было о том, что могут наплести злые языки по
Ему забавно было смотреть на чересчур яркий блеск дешевеньких фальшивых драгоценностей Рейчел, видеть искренне восхищенные и горделивые взгляды, которыми она окидывала все вокруг и то, как она любовалась ресторанным поддельным хрусталем, с каким удовольствием пила скверное французское вино, с каким аппетитом ела дрянной гамбургский бифштекс. И слышать - не вслушиваясь - шумные излияния ее восторгов: "Ах. мистер Парсел - это! Ах, мистер Парсел - то!" Чужая болтовня, когда она не слишком назойлива и не требует вашего активного в ней участия (а на свете - о, Господи!
– сколько же еще болтунов), помогает думать. И Парсел думал. О том, как относительно все на свете. Да и самый свет. О том, что если бы кто-нибудь рассматривал и изучал Землю и ее обитателей под микроскопом, как мы изучаем под микроскопом жизнь в капле воды, - боже мой, сколь же глубоко погрязшими в грехах представились бы ему крошечные существа, именующие себя людьми! Сколь мелочными, ничтожными выглядели бы их страстишки и пороки, ссоры и драки, печали и радости. Сколь чудовищным сгустком нужды и боли, вражды и предрассудков, дикарства и невежества, страдания и отчаяния выглядела бы эта капля - Земля!..
Существа, копошащиеся в ней, рождаются, вырастают, трудятся, живут и гибнут - миллиардами. Из поколения в поколение, из жизни в жизнь передают то, от чего человечеству необходимо избавиться, если оно желает истинного очищения. Если оно жаждет выжить, как одна из в общем-то разумных цивилизаций Вселенной. Как имеющая от рождения право (как все разумное и живое) и могущая стать цивилизацией радости и счастья.
Глава тридцать первая СПАСИТЕ, СПАСАЙТЕСЬ
Джон Кеннеди не хотел ехать в этот город на юге. "Гнусный штат Техас, гнусный город Даллас", - соглашалась с ним Джекки. Но в определении своих маршрутов Кеннеди не был волен. Через год предстояли президентские выборы, в ходе которых Кеннеди хотел баллотироваться на второй срок. Но у техасских демократов произошел скандальный раскол и главной целью поездки было этот раскол ликвидировать. Накануне поездки Джон просидел два дня за письменным столом, готовясь к выступлениям. Он попросил Джерри, который в эти дни находился в Нью-Йорке, приехать в Вашингтон. Телефонный звонок застал Джерри в палате Рейчел.
– О, Боже милостивый, я ошалел от счастья, Джон, - негромко говорил в трубку Джерри, сидя в кресле рядом с постелью Рейчел.
_ Еще бы, родить такого Гаргантюа!
– смеясь ответил Кеннеди.
– Как наша милая роженица?
– Держится молодцом. Завтра перевожу ее с малышом в наше гнездо.
– Прекрасно. Завтра же, Джерри, жду тебя здесь. Надо посоветоваться по нескольким проблемам. Не смог бы ты принять участие в операции "В пасть дракона"? Я имею в виду поездку на юг.
– С удовольствием, - заметил Джерри, наклоняясь и целуя Рейчел в щеку.
– У меня давно чешутся кулаки набить морды этим южанам.
– Я очень рад. Передай на минуту трубку Рейчел, будь так любезен. Рейчел?
– Джерри-младший, - пролепетала счастливая Рейчел.
– О-о-о! Дай Бог ему быть таким же великолепным американцем, как сам Джерри-старший. А пока я хочу похитить вашего мужа на несколько дней. Нам предстоит важное предвыборное путешествие.
– Разумеется, - согласилась Рейчел.
– А я тем временем приду в себя.
– Джекки шлет вам свои поздравления. Говорит, что на собственном опыте дважды познала, как это трудно - стать матерью. И как бесконечно прекрасно!
Джерри просмотрел все тексты речей, внес кое-какие коррективы. "Резонно, резонно, - пробормотал Кеннеди, просмотрев замечания Парсела. Сразу видно, ты знаешь этих бестий намного лучше меня".
Президентский самолет был великолепно оборудован. В течение всего полета Джерри находился в салоне Кеннеди. тут же была и Беатриса. Она работала в предвыборном штабе и должна была лететь во втором самолете. Но Джекки не отпустила ее от себя. Вся Америка знала, что Джекки Кеннеди обожает две вещи - туалеты и косметику. Некоторые ее платья и костюмы были баснословно дороги. На одном из дипломатических приемов прошел слушок, что костюм, в котором она была в тот вечер, стоил пятнадцать тысяч долларов. несколько великовозрастных шалунов специально подходили к ней поближе, чтобы иметь возможность коснуться этого костюма рукой. Отходили довольные, подмигивали друг другу: "Только что мы имели счастье получить в дар бесплатно пятнадцатитысячное прикосновение".
– У нас почти два часа до посадки, - сказала Джекки Беатрисе.
– Не будем терять ни минуты, займемся делом. "Дело" заключалось в подборе наиболее подходящего костюма для предстоявшего в тот же день гражданского приема, и женщины самозабвенно занялись им во втором отсеке салона. В первом Джон и Джерри еще раз обсуждали детали первой речи. То и дело секретарь президента, пожилой негр, приносил ему для просмотра телеграммы. Кеннеди скользил по ним взглядом, тут же возвращал. Лишь однажды он сердито хмыкнул, протянул Джерри свой именной бланк. Джерри прочитал: "Советы вновь планируют выступить на предстоящей сессии ООН с предложением заморозить все виды ядерных вооружений".
– Ты же понимаешь, что они это сделают накануне выборов?
– дробно барабаня пальцами по столику, воскликнул он.
– И я на их месте сделал бы то же самое, - спокойно ответил Парсел на нервное замечание Кеннеди.
– Но если мы не среагируем на этот возможный ход Кремля, обязательно среагируют наши противники.
– Святой Петр свидетель, это может стоить миллиона-другого голосов, в раздумье протянул Джерри.
– ты знаешь человека из ЦРУ по фамилии Рудзатске?
– Рудзатске, Рудзатске,- несколько раз повторил Кеннеди.
– нет, не помню. Где он и что он?
– Он - посол в одной из южноамериканских стран, - ответил Джерри.
– Я встретил его во время поездки в Рио на моей персональной конференции наших послов региона.
– Да, да, знаю, - теперь уже с интересом смотрел на Парсела Кеннеди.
– И что же он?
– Этот Рудзатске - толковый парень. Он изложил мне довольно любопытную теорию возможной внутренней и внешней политики США по отношению к Москве, а также к нашим союзникам.
И Джерри пересказал Кеннеди суть своих бесед с Рудзатске.