Навстречу счастью
Шрифт:
– Мне кажется, здесь при таком освещении можно быстро потерять зрение.
– Верно, милочка. Так и случилось с женщиной, которая работала раньше за твоим столом. Ее зрение настолько испортилось, что она больше не могла орудовать иглой.
– Что же будет с ней?
– Думаю, попадет в приют, – предположила Мэй, пожав плечами. – Если ее возьмут.
Прежде чем Джемайна успела ответить, зазвонил звонок. Вздрогнув, она обернулась и увидела Берта Конроя.
– Что это, пожар? – поинтересовалась она.
– Нет. – Мэй поднялась из-за стола. –
– А где вы едите?
– Приносим кое-что с собой. У нас нет денег на ресторан. Ты захватила ленч?
– Нет, я не подумала об этом. Не могу есть в такой жаре и среди этих запахов. – Джемайна увидела, как и другие швеи встали. – Неужели здесь можно принимать пищу?
Мэй засмеялась:
– В теплые дни мы обычно едим на ступеньках лестницы снаружи, а зимой – здесь. Что касается жары и запахов, ты скоро привыкнешь.
Джемайна заметила, что многие женщины направились в заднюю часть помещения и образовали очередь в туалет. Джемайна и Мэй решили подождать и вышли наружу. Усевшись рядом с Мэй на ступеньках, Джемайна увидела Берта Конроя, направлявшегося вверх по улице.
– Куда идет мистер Конрой? – спросила она.
– О, он питается в хорошем ресторане, – ответила Мэй. – И слава Богу, Ида! Эти двадцать минут – единственное время, когда Конрой не присматривает за нами.
Джемайна заметила, что женщины с радостью воспользовались отсутствием мастера. Они болтали друг с другом, жалуясь на Лестера Гилроя и Берта Конроя. Девушка незаметно прислушивалась к их разговорам. Как ей хотелось сейчас же взяться за перо и бумагу! Но придется все запомнить. Работницы выражали недовольство низкой заработной платой, тяжелыми условиями труда и склонностью Конроя приставать к женщинам помоложе.
Прежде чем истекли двадцать минут, Джемайна прошептала Мэй:
– Я слышала все, о чем вы здесь говорили. Почему бы вам не пожаловаться кому-нибудь, а не друг другу?
Мэй недоверчиво посмотрела на нее:
– Кому? Копрою или Гилрою? Кое-кто пытался сделать это и оказался за дверью, не успев вымолвить и слово.
– Может быть, обратиться к властям?
– Некоторые обращались, по жалобы всегда возвращались назад к Гилрою. – Мэй усмехнулась. – Властям наплевать на стоны, раздающиеся на Хестер-стрит.
Разговор был прерван появлением Берта Конроя, который неожиданно возник на верхней ступеньке лестницы. Его тень упала на Джемайну, отчего девушка, несмотря на жару, ощутила холод.
Конрой резко хлопнул в ладоши:. – Пора возвращаться к работе, леди! Вы уже достаточно побездельничали.
Джемайна не помнила, чтобы когда-либо так уставала. В этот вечер, возвращаясь домой, она едва передвигала ноги, и лестница на третий этаж показалась ей бесконечной.
Она вошла к себе в комнату, умылась холодной водой и переоделась. Затем вошла в соседнюю квартиру. Мэриголд уже была дома и готовила ужин.
Дети подбежали к Джемайне, Мэриголд также устремилась
– Как прошло испытание, Джемайна? – поинтересовалась Мэриголд.
Джемайна со вздохом опустилась на ближайший стул, усадив детей себе на колени.
– Ужас, Мэриголд! Не представляю, как вы все это выдерживаете.
– Я боялась за вас. Мне никогда не забыть мои первые дни в мастерской.
– Разве потом становится легче?
– Немного. Кое к чему привыкаешь. Однако… – Мэриголд отвернулась. – Ужин готов. Горячая еда вас немного взбодрит, а потом немедленно ложитесь спать.
Джемайна не могла сразу после ужина лечь спать как ей хотелось. Она сидела до полуночи, записывая все, что видела и слышала за день, пока глаза не начали слипаться. Девушка не решилась отложить записи, опасаясь, что может упустить что-нибудь важное.
На следующее утро, встав в пять утра, она чувствовала себя совершенно разбитой.
И так каждый день. Сначала она сидела двенадцать часов, согнувшись над шитьем и до крови искалывая пальцы, затем приходила домой и писала, пока не засыпала.
Ее охватывало растущее волнение. Первая статья уже начала складываться у нее в голове. Джемайна чувствовала, что это будет лучший материал из того, что она до сих пор делала. Ради этого стоило рисковать и терпеть муки.
Лестер Гилрой довольно часто заходил в мастерскую и, казалось, не замечал ее. Джемайна также старалась не показываться хозяину на глаза, чтобы не выдать свою ненависть.
Во время коротких перерывов на ленч она ухитрялась обсудить с работницами их положение, и женщины, ничего не подозревая, свободно высказывались обо всем. Они были рады выговориться, и Джемайна выслушивала ужасные истории не только о Гилрое, но и о других владельцах швейных мастерских. В отличие от Мэй Картер мало кто из женщин подолгу задерживался на одном месте. Они постоянно искали новую работу, надеясь на более высокую заработную плату и лучшие условия труда, но редко находили их.
Ради задуманного ею дела Джемайна мужественно терпела страдания. В конце первой недели она определила, что еще одной будет достаточно, чтобы собрать исчерпывающий материал. Но настал тот роковой день, когда Лестер Гилрой узнал ее.
– Ты здесь находишься под фальшивым предлогом, девушка, и я хочу знать об истинной цели твоего пребывания, – проревел хозяин мастерской, жестом приказав Джемайне встать со стула. – А сейчас ты пойдешь со мной!
Глава 22
Гилрой и Конрой вели Джемайну к лестнице на первый этаж в конце подвала. Первое потрясение прошло, и девушка остро осознала, что ей грозит опасность.
– Куда вы меня ведете? Вы не имеете права! – воскликнула она.