Навстречу ветрам
Шрифт:
Где вы родились, Безденежный? — спросил он.
В Азове.
Ваш отец был рыбаком?
Рыбаком,
Он умер?
Утонул.
А мать? Где ваша мать?
Умерла.
Вы может быть, подробнее расскажете о себе, Безденежный? Как вы жили, работали, учились?
Работал на стройке. Учился там же.
И это все? Неужели у вас такая короткая биография?
Никите показалось, что в голосе начальника политотдела он уловил недоверчивые нотки.
Очень короткая автобиография, —
Немного, — улыбнулся начальник политотдела.
Они оба помолчали. Начальник политотдела смотрел На Никиту, Никита нервно потирал руки. Казалось, что для него ничего нет важнее этого занятия, И даже нет ни одной секунды времени, чтобы поднять голову и взглянуть на своего собеседника. Капля пота скатилась к его уху, защекотала. Он вытер ее плечом, не переставая перебирать пальцами. Потом прожужжала муха и села Никите на лоб. Он встряхнул головой,
Что же вы молчите, Безденежный? — спросил наконец начальник политотдела.
А о чем говорить? — Никита с тоскою посмотрел на окно, за которым слышался гул веселых голосов. — Я уже все сказал.
Начальник политотдела встал из-за стола, прошелся по кабинету и остановился около Никиты.
— А вы уверены, что ваша фамилия Безденежный? — вдруг спросил он.
Уверен, — твердо ответил Никита и вздрогнул. «Почему он спрашивает об этом? — подумал Никита. — Неужели что-нибудь знает?»
Начальник политотдела присел рядом с ним на диван, закурил трубку и сказал:
Слушай, Никита, не надоело тебе в прятки играть, а? Зачем таишься?
Не таюсь я, — угрюмо произнес Никита. — Все сказал.
Не все, Никита.
Все!
А воспитанника Мусорного, Никита, ты не знаешь?
Никита настороженно промолчал.
А про Генку Морозова из Новочеркасского ФЗУ ничего не расскажешь?
Никита еще ниже опустил голову.
На станции Минеральные Воды, — продолжал начальник политотдела, — однажды поймали парнишку в купе международного вагона. Парнишка стащил у иностранцачемодан…
В котором было два костюма и двенадцать тысяч рублей, — вставая с дивана, решительно проговорил Никита. — Этим парнишкой был я.
Однажды из Баку в Грозный шел товарный поезд, — словно вспоминая, говорил начальник политотдела. — В вагонах находился ценныйгруз…
Рулоны шелка, коверкота, — подхватил Никита. — Мы сорваликрышу и на ходу поезда выбросили несколько тюков. Половинупродали, а на второй половине вышла осечка. Но ужечерез три дня мы сбежали со второго этажа милиции по дереву. Да всего и не вспомнишь…
Никита взял фуражку с дивана и натянул ее на го лову.
Что ж, товарищ начальник, не вышло, значит, у меня ничего с авиацией.
В судьбу веришь, Никита? — улыбнулся тот.
Поверишь, когда она такая… корявая. Настоящему человеку можно мечтать о том, что он будет летчиком. А таким… Эх, трын-трава! До свиданья, товарищ начальник!
И, взмахнув рукой, Никита направился к выходу.
Встал с дивана и начальник политотдела. Когда Никита взялся уже за ручку двери, он положил руку ему на плечо и спросил:
Куда же ты теперь, Никита?
Почем я знаю, — ответил Никита. — Примут снова на стройку — хорошо, не примут — значит…
Опять бродяжить?
Нет, с этим кончено.
А летать?
Куда уж мне, — горько усмехнулся Никита. — Разве я не понимаю…
А если прошлое зачеркнуть? — весело опросил начальник политотдела. — Если забыть Мусорного, Генку Морозова, международные купе? Сможешь забыть?
Я могу! — с вспыхнувшей вдруг надеждой воскликнул Никита. — Я могу! А другие?
И другие забудут.
Не все такие, как вы, товарищ начальник политотдела. Есть и другие люди.
Бузько?
Никита удивленно посмотрел на начальника политотдела:
Он уже был у вас?
Да, он рассказывал кое-что. А вот ты не хотел рассказать…
Боялся, — признался Никита.
Начальник политотдела подошел к столу, вытащил из папки несколько листов исписанной бумаги и начал разрывать их на мелкие кусочки.
Это твое прошлое, Никита, — проговорил он. — Теперь у тебя только будущее. Учись. И смело смотри в глаза своим товарищам…
4
Это хорошо он сказал: «И смело смотри в глаза своим товарищам», — одобрил Андрей.
Бузько будет травить меня. — Никита взглянул на Андрея: — Думаешь, нет?
Может быть, начнет. Только ребята отобьют у него охоту.
Мне кажется, Андрей, что его мышиные глазки все время следят за мной. И будто подсмеиваются… Скажи, почему всегда бывает вот так, когда человек хороший, у него и глаза хорошие, и лицо… Правда ведь?
Потому, наверно, что у хорошего человека что на душе, то и в глазах. Все открыто, и нечего прятать.
Парк блестел начищенными крабами, золотыми пуговицами, голубел петлицами летчиков и курсантов. Центральные аллеи были заполнены прогуливающимися, и Андрей с Никитой направились вглубь парка. Звуки эстрадного оркестра доносились сюда приглушенные расстоянием и казались мягче и мелодичнее. Слабый ветерок покачивал матовые фонари, и круги света плясали на асфальтированных дорожках. Пахло цветущей липой и какими-то цветами.
Отдохнем, — предложил Андрей.
Они обошли пустую скамью и легли на густую шелковистую траву.