Навстречу ветрам
Шрифт:
Не надо, — тихо произнес командир.
Анну положили на вторые носилки, врач наклонился к ее груди. Он слушал долго, очень долго, но за это время никто не проронил ни слова. Все смотрели на лицо девушки. Бледное, почти белое, оттеняемое копной черных волос, оно казалось совершенно безжизненным. Из уголка рта стекала тоненькая струйка черной крови,
Аня… Анка…. — прошептал Никита.
В машину, — приказал врач, приподнимаясь от носилок.
Санитары с помощью курсанток поставили носилки в санитарную машину, и она умчалась.
Вернувшись с аэродрома, Никита снял комбинезон, переоделся и сразу
Отыскав глазами знакомую курсантку, Никита подошел к ней и остановился. Потом поднял на нее глаза, хотел спросить об Анне, но она покачала головой и сказала:
Еще ничего не известно. Шок…
А Саша Карева?
Саши уже нет…
Они сели рядом и долго молчали. Наконец девушка проговорила:
Предполагают, что заклинило рули. Но разве это точно? Что можно узнать, когда от самолета остались одни щепки.
В это время в дверях показался комэска, и все бросились к нему. Он остановился на ступеньках и негромко сказал:
Врач говорит, что Буранова будет жить.
5
Для всех по-разному шло время. Курсантам сорок шестой, которые ожидали предстоящего экзамена по теоретическому циклу, казалось, что время мчится, как каменный стриж. Март улетал с последними снежинками, первые весенние ветры волновали, но и тревожили: за мартом стукнет в окошко апрель, а апрель — это экзамены! И тот, кто их выдержит, с легким сердцем поедет домой на целый месяц, а потом — эскадрилья, по самолетам!
Как ни старались Абрам, Андрей и Никита убедить сорок шестую готовиться к экзаменам всем вместе, ничего из этого не получилось. Первым, кто высказался против совместных занятий, был Вася Нечмирев.
Сергей Дубатов отлично знает аэродинамику, но хромает по аэронавигации, — сказал он. — Я — наоборот. Как мы можем сидеть с ним за одним учебником? Он львиную долю времени должен посвятить одному предмету, я — другому. Вопросов нет?
Вопрос есть, — сказал Андрей. — А кто же будет помогать тем, кто отстает по некоторым дисциплинам?
От помощи не отказываюсь, — ответил Вася. — Но в пределах нормы.
Что ты подразумеваешь под пределами нормы? — спросил Абрам.
Все свободное от своих занятий время. До единой секунды.
Может быть, это и правильно, — поддержал Васю Яша и взглянул на брата. — Какой мне смысл сидеть пятнадцать часов в день над аэродинамикой, когда я и так уверен, что сдам ее на отлично. Лучше эти пятнадцать часов я буду сидеть над радиоаппаратурой.
— Кустари-одиночки! — рассердился Никита. — В под готовке к экзаменам самое главное — организация вре мени, регламент. Сможете ли вы поодиночкеорганизо вать свое время?!
Нечмирев несет чушь! — доказывал Андрей. — Если он слабо знает аэродинамику, он должен ее готовить с теми, кто знает лучше его. Иначе он ее не подготовит. Абрам, что предлагаешь ты?
Я за то, чтобы готовиться группой, — сказал Абрам. — Будем друг другу помогать, друг друге контролировать…
Обойдемся без контролеров! — выкрикнул Бузько.
Установим строгий регламент, — не обращая внимания на этот выкрик, продолжал Абрам. — Вместе заниматься, вместе отдыхать.
На минуту наступило молчание, и вдруг послышался голос Яши Райтмана:
Скажи, Абрам, не точно так же думал и я?
Яша думал так же, — ответил Абрам. — Но он говорит не всегда то, что думает.
И все-таки большинство высказалось за то, чтобы готовиться как кому удобнее. Вначале Никита, Андрей, Абрам и Яша Райтман и еще двое сильных курсантов объединились в одну группу и стали заниматься вместе. Дело у них двигалось быстро: за десять дней (на подготовку к экзаменам отпускался месяц) они успели повторить большую часть материала. Но потом Андрей сказал:
Называем себя комсомольцами, а товарищей бросили. Какой будет толк, если половина группы сдаст экзамен на отлично, а другие сядут в калошу. Слава будет нам?
Позор будет нам, — подтвердил Абрам.
Я сам об этом все время думаю, — Никита закрыл конспекты и встал. — Нам надо разделиться и идти помогать тем, кто нуждается в помощи. А такие есть…
Пойдем в народ! — засмеялся Яша и посмотрел на Абрама: — Правильно я говорю, Абрам?
Конечно, если бы Абрам сказал, что Яша говорит неправильно, Яша немедленно с ним согласился бы. Авторитет брата был для Яши непоколебим. Яша считал брата самым умным человеком на свете, с которым нигде и никогда не пропадешь. С детства меньший брат привык, что все сложные вопросы должен решать Абрам, и никогда не сомневался, что любой вопрос будет решен правильно. С какими бы трудностями ни встречался Яша, он никогда не пасовал перед ними, но… только чтобы Абрам был рядом. По этому поводу Вася Нечмирев сочинил такой анекдот.
Сидит однажды Яша Райтман в кабинете аэронавигации, — рассказывал он, поглядывая на Яшу, — как вдруг слышит грохот, миллион чертей, шум, крики, в общем — светопреставление. «Что бы это могло быть?» — подумал Яша. В это время в кабинет влетает Никита Безденежный и орет благим матом: «Яша, землетрясение!» И что вы думаете? Яша оглянулся и, увидев брата, спокойно ответил: «Абрам здесь? Здесь. Значит, все в порядке».
В классах, в кабинетах, у экспонатов моторов и самолетов, под каждым деревцом, под каждым кустиком в этот месяц можно было увидеть небольшую группку курсантов, готовящихся к экзаменам. И только стадион и танцплощадки опустели, словно это был не май с белыми цветами яблонь и теплыми ветерками, а ноябрь с дождями и слякотью. Почти никто не ходил в кино, в парке не было видно гуляющих, и уж, конечно, никто не просил увольнительных в город.
Только один Никита Безденежный каждую субботу приходил к старшине эскадрильи и говорил:
Разрешите съездить в город, товарищ старшина. Очень важное дело…
Старшина эскадрильи не спрашивал, какое у него дело в областном городе. Он знал, что Никита ездит проведывать Анну Буранову.
В тот день, когда Анна открыла глаза и почувствовала, что все ее тело спеленуто бинтами, ей показалось, будто время остановилось. Она не знала, какую битву вели врачи за ее жизнь, не подозревала, что кровь Никиты, которую он дал на второй день после катастрофы, смешалась с ее кровью.