Навстречу возмездию
Шрифт:
За кормой яхты бурлила вода.
— О Инки, а-а-а-а-а! — стонала Крошка. Наконец она отправилась в ванную комнату и стала причесываться перед зеркалом.
— Правда, все эти дни я была хорошей девочкой, Инки? Я даже не расцарапала тебе лицо, как обычно. — Она полюбовалась собой в зеркале. — И немного поправилась, потому что больше не употребляю кокаин. — Она стянула волосы резинкой. — И даже не наставила тебе синяков. Ты должен ценить меня, Инки.
Я подпрыгнул под самый потолок:
— Ты (…)! Отправляйся в постель!
Ваза
— Ах, Инки, — укоризненно произнесла Крошка. — Ты такой глупый.
Бхонг стоял на боковом столике. Одной рукой она придерживала его, а другой искала спичку.
— Но я тебя вылечу! Еще несколько затяжек, Инки, и я смогу воспользоваться линейкой, а потом пойду в постель…
Солнечные лучи били мне прямо в глаза. Я проснулся.
Часы показывали семь утра.
Голова Крошки неподвижно лежала на подушке. Девчонка спала на своей половине, отвернувшись от меня, и улыбалась во сне.
Я потряс ее за плечо:
— Просыпайся! Ты, (…).
Она повернула ко мне голову. Губы ее растянулись в хищной улыбке.
— Ах, ты (…)! — закричал я.
Солнце поднималось над горизонтом, заливая все вокруг нестерпимым блеском. Ваза с фруктами разбилась. Крошка подняла с пола халат и линейку.
— Инки, как девочка может выполнить договор, когда ты бросаешься на нее? — Она взъерошила волосы. — Я бы закончила измерения и отправилась в постель, если бы ты дал мне шанс. — С этими словами она взялась за дверную ручку. — Теперь я уже никогда не узнаю, какого размера это у китов. — Дверь за Крошкой захлопнулась.
— Как спалось? — спросил стюард несколькими минутами позже, войдя и проветривая каюту.
Я принял ванну, позавтракал и в хорошем расположении духа поднялся на палубу. Мэдисон был на корте и лупил по мячу на резинке, который то и дело возвращался к нему. Это зрелище мгновенно испортило мне настроение.
Тренер, мой мучитель, еще не появился. Я подкрался к Мэдисону.
Он выглядел свежим, интересным и очень колоритным мужчиной — девчонки должны вздыхать по нему и визжать от восторга. Крошка, лгунья по натуре, очевидно, оклеветала его.
— Почему ты не занимаешься с Крошкой! — спросил я.
Он посмотрел на меня ясными и честными карими глазами.
— А я с ней занимаюсь. Мы соревнуемся в езде на велосипедах. Она даже пыталась научить меня кататься на скейте, и я повредил себе колено. Я плавал с ней. Я танцевал с ней и пытался научить ее модным па. Я делал все, что вы хотели, Смит. Я изо всех сил старался сделать из нее леди.
— Ты хорошо знаешь, (…), о чем я говорю, — сказал я. — Мэдисон, ты действительно влюблен в свою мать?
— Смит, я все время замечаю, что у вас нет настоящего представления о средствах массовой информации.
— О Господи, Мэдисон, — произнес я. — Не пытайся перевести разговор на меня.
— А я и не пытаюсь. Это еще раз
— Мэдисон! И что с этим делать?
— Все что угодно, — ответил Мэдисон. — Целые области в рекламе и средствах массовой информации не имели бы никакого смысла, если бы не Зигмунд Фрейд. Если бы я не следовал учению Фрейда, меня бы выкинули из системы и отлучили от церкви.
— Я могу понять это, — заметил я. — Я отдаю дань Зигмунду Фрейду. Но я не могу понять…
— Смит, я хочу еще раз подчеркнуть, что вы не являетесь профессиональным работником средств массовой информации. Если я не буду следовать указаниям Фрейда по психоанализу, то потерплю крах во всех областях — финансовой, социальной и других.
— Мэдисон…
— Смит, — перебил он, — вам не сбить меня с толку. Я получил хорошее воспитание. Вы знаете, что моя мать достаточно богата и происходит из состоятельной семьи. Это, как говорится, кастовый знак. Когда мне было пять лет, меня мучили ночные кошмары. Мой врач предписал мне спать с матерью. Это случилось за много лет до того, как отец совершил преступление, так что с этим ничего нельзя было сделать. Я просто исполнял предписание.
— Ты хочешь сказать, что занимался любовью с матерью? — спросил я.
— Нет-нет, — ответил Мэдисон. — Все маленькие мальчики любят своих матерей. Врач просто прописал то, что было естественно.
Он опять ушел от темы разговора. Вот (…).
— Мэдисон, мы разговаривали о Крошке. Ты собираешься заняться с ней любовью и освободить меня от нее или нет? Только не говори, что у тебя аллергия на молоденьких девочек.
Он посмотрел на меня и выронил ракетку. У него отвалилась челюсть.
— Девочки? Секс с девочками? О, Смит, это непристойно! — Он позеленел и двинулся к перилам.
Пришедший тренер дал Мэдисону лекарство и велел ему полежать.
— Не могу этого понять, — сказал он. — На море штиль, корабль как стол для бильярда, а у меня больной пассажир. Похоже, это какое-то психическое заболевание. Ему необходимо проконсультироваться у психоаналитика.
— Проблема в том, что он уже был у него, — ответил я резко и взялся за тренажеры, чтобы избавиться от действия марихуаны.
Глава 6
Пошел двенадцатый день, как мы отплыли от Бермуд, и наконец вдали показались песчаный берег, белые силуэты мечетей и холмы Касабланки. А за день до этого нам попался корабль, идущий навстречу. На море началась легкая качка, и я был рад представившейся возможности сойти на берег.
Нас отбуксировали в док, и я огляделся. Что мы будем делать на суше? Название звучало романтично, но сама Касабланка показалась мне ужасно грязной и задрипанной.
Мэдисон проворно поднялся наверх.