Навстречу возмездию
Шрифт:
— В марсельском порту, — заявил Мэдисон, — расположена тюрьма под названием "Замок Иф". Если верить автору книги, Александру Дюма, графа Монте-Кристо посадили туда еще молоденьким матросом. Он сумел стать выдающейся величиной, практически бандитом, которому нет равных. Он совершенно бессмертен. Мне хочется посмотреть, действительно ли существует камера с таким туннелем, как описано в книге. Как мило с вашей стороны, что вы прислали Крошку спросить, куда плыть. Она такой милый, непосредственный ребенок, правда?
Это
— Нельзя становиться против ветра, — поучал тренер, вытирая меня. — Нужно было сказать стюарду, что вас тошнит. Когда начинается морская болезнь, (…), таблетки драмамина уже не помогут. Лекарство силком быстро выйдет обратно. Давайте пару кругов вокруг палубы, и все будет в порядке.
Наше путешествие в Марсель не совсем удалось. Прежде всего, французы, хотя и были очень рады нам услужить, оказались совершенно не в состоянии понять, почему мы желаем посетить Замок Иф.
С помощью переводчика, поскольку никто из нас не говорил по-французски, начальник порта объяснил нам, что если мы не являемся террористами, то он не может допустить, чтобы народ с какой-то яхты разгуливал по порту или шлялся по городу. У нас оставался еще один шанс. Если бы нам удалось доказать, что мы везем героин, двери порта гостеприимно распахнулись бы для нас.
Мэдисон уныло топнул по палубе. Крошка заявила, что мы можем остаться на борту. В Мадриде она купила новую музыку и теперь могла часами валяться в кровати и слушать ее. Все это приводило меня в отчаяние. Я пригласил начальника в соседнюю каюту и с помощью переводчика попросил принести ультра-фиолетовую лампу. Когда ее доставили, я разделся и включил ее. Начальник и переводчик уставились на светящиеся буквы: "Шпиён семейства Роксентеров".
Переводчик перевел надпись.
Начальник порта неожиданно бухнулся на колени и бросился целовать отвороты моих брюк, что-то бормоча и причитая.
— Он говорит, — сказал переводчик, — что нужно было сразу ему сообщить. Он и понятия не имел, что вы работаете на человека, который контролирует торговлю наркотиками во всем мире. Такое отношение с его стороны к лицу, представляющему Роксентера, непростительно. Теперь ему придется выйти в отставку и окончить дни в угрызениях совести.
Эти французы такие эмоциональные, такие ранимые!
— Нет-нет, — заговорил я, — достаточно того, что вы позволите нам спуститься на берег, осмотреть окрестности и посетить Замок Иф.
Начальник зарыдал от счастья и снова что-то забормотал.
— Он хочет заверить вас, — сказал переводчик, — что незаконная контрабанда героином у него полностью налажена и процветает, и он надеется, что вы так и доложите по начальству.
— Даю слово, — пообещал я.
Начальник порта выслушал перевод и начал целовать мне руки. Потом просительно произнес что-то еще.
— Он приглашает вас на ужин сегодня
Я уже открыл рот, собираясь возразить, но переводчик сделал мне предупреждающий знак:
— Пожалуйста, не отказывайтесь. Вы оскорбите французскую гордость и поставите его в ужасное положение. У него будет нервный срыв.
И мне пришлось отправить Крошку и Мэдисона в замок-тюрьму, а самому пойти ужинать.
Да, не могу вспомнить Марсель без содрогания. Теперь я полностью разделяю мнение стюарда о французах.
Жена оказалась толстой коровой, а у дочери была заячья губа.
Такие вещи сильно влияют на общее впечатление от страны.
Глава 4
Мы отплыли на следующее утро. На море штормило, и я пластом валялся на своей койке. Ко мне вошли капитан и тренер.
— Я провожу на судне проверку, — заявил капитан Биттс, — чтобы убедиться, что французы нас не обокрали. — Он взглянул на мою бледную физиономию. — Главный стюард сообщил мне, что вы ходили к начальнику порта домой. Ваш кошелек еще при вас?
Я уныло пошарил под подушкой и кивнул.
— Тогда все в порядке, — сказал он. — Значит, мы лишились только сорока пяти наконечников от брандспойтов. Могло быть хуже. Надеюсь, вы не пили французского вина, а? Они выжимают сок из винограда босыми ногами, а у них у всех слоновья болезнь. Мне бы не хотелось, чтобы владелец яхты вернулся домой со слоновьей ногой в желудке.
— Начальник порта подавал вино, но я не пил, — ответил я.
— Начальник порта, — задумчиво повторил Биттс. — Господи, надеюсь, вы не спали с его женой и дочерью?
Я уныло кивнул.
— Ну, (…), лопни мои глаза! — воскликнул капитан. — Эй, тренер; быстрей бегите в мою каюту и принесите аптечку. Стюард, вы его купали?
У стюарда был очень расстроенный вид. Главный стюард метнул на него ледяной взгляд. Они оба схватили меня, сдернули с кровати, сунули под душ и принялись отмывать антибактериальным мылом.
— Сожгите простыни и одежду, которая была на нем, — приказал капитан Биттс. — Мы не можем рисковать. Французских микробов можно вытравить только огнем. У них там тиф.
Прибыла аптечка. Капитан вытащил шприцы и иглы, больше похожие на маленькие насосы. Наполнил шприцы, заставил меня лечь и вкатил мне три укола антибиотиков в ягодицу и огромную профилактическую дозу неоарсфенамина. Как было больно!
Поскольку меня тошнило, напоследок он заставил меня принять раствор драмамина.
— Если через несколько минут не полегчает, — заявил он, — придется сделать вам инъекцию марезина от морской болезни.
— Еще укол? Только не это! Мне сейчас полегчает! — заверил его я.