Навстречу закату. Ты нужна мне
Шрифт:
— Не сомневаюсь в этом… — ухмыльнулся я, когда Добров к нам приблизился.
Не сказать, что я вдруг проникся симпатией к этому парню. И совру, если заверю, будто безумно рад, что он существует, но по крайней мере, уважения Ник заслужил. Он не сводил с меня взгляд, и я нахмурился в ожидании.
Добров обратился к Мии:
— Я всё проверил, чисто. Можно уходить.
Котовская в ответ кивнула, а Добров снова на меня взгляд перевел:
— Ты нужен ей, — вдруг произнёс без тени улыбки, и я замер.
Точно знал, что он сейчас не про
— Она так не думает, — покачал головой, сделав паузу.
Ник протянул руку Котовской, и она ухватила его ладонь, пробираясь пальцами между его. Добров притянул её, а Мия положила ему голову на плечо.
— Не повторяй моих ошибок. Ты и сам знаешь, что делать.
На это я лишь хмуро кивнул.
Знаю. Ещё как знаю.
— Удачи, — наконец попрощался он и протянул руку. — Надеюсь, никогда тебя больше не увидеть.
— Взаимно, — ухмыльнулся в ответ.
Мы пожали друг другу руки, прямо как в ту нашу первую встречу. Отчего-то я это вспомнил.
Крепкое пожатие в стенах института, в тот день, когда я Мию доставал, выясняя её музыкальные предпочтения* (прим. автора: отсылка к циклу «Рассветы»). Но то рукопожатие было наполнено злобой и негодованием. А это благодарностью.
Оно было завершающей точкой в моей истории… с Мией.
— Если он тебя обидит — дай ему по почкам, детка. Я теперь знаю, что ты умеешь, — обратился я к уже давно не моей Котовской.
Она робко улыбнулась, ухмыльнулся и Ник, а я махнул рукой. Ну вот и всё. Пора.
Развернулся и направился к своей тачке.
Путь предстоит долгий, полный размышлений и принятия важных решений. В груди колотилась нарастающая уверенность — надежда есть. Она словно одинокий луч пробивалась сквозь толщу горной породы. Тёмной, неподступной. И черт его знает, что там за этой зловещей массой.
Но если есть хоть один долбанный шанс всё это разрулить, я им воспользуюсь. Вопреки всему. И всем.
Крошка, ты врезалась в меня, набрав немыслимую скорость.
Оставила болезненный след и мастерски обломала.
Но вот так просто испариться не выйдет.
Я тогда ещё не знал, чем всё обернется. Просто мчался, рассекая своей решимостью встречный ветер, и думал о том, что поступаю правильно.
Кот сказал, что мне нужно убедиться насчёт Лерки? Поэтому я и вернусь. И он, чёрт возьми, прав. Досье на неё лишь подтверждало — Нилова могла всё это всерьёз. Но только я искал не то, что на поверхности. Мне необходимо докопаться до причин.
Я был уверен, что всё сразу встанет на свои места.
Но я ошибался.
Глава 40. Самое интересное
Она танцевала.
Изящно двигалась под музыку и, казалось, своими руками создавала мелодию. Платье струилось и переливалось цветами ярких софитов танцпола, но она затмевала собой любой свет. Плавно покачивала бедрами в такт и, не открывая глаз, шевелила губами. Подпевала.
Я завис, её разглядывая.
Лерка.
Она выглядела просто зашибись, впрочем, как всегда. Только
Убивала нахрен, не прикасаясь.
Глаза вдруг открыла, и наши взгляды встретились.
Мне казалось, весь зал содрогнулся от мощнейшего разряда, что между нами сейчас пронесся. Словно именно от нашего молчаливого диалога заискрился танцпол, взорвался разноцветными вспышками и размазал четкие линии в фоновую массу.
Лерка. Не моя, но так нужна мне, черт бы ее побрал.
Так же внезапно всё оборвалось. Нилова спешно отвернулась и исчезла в танцующей толпе.
Я не смог сдержаться, и поднявшись с места, отправился к выходу из зала. Здесь в полумраке располагался холл, и наугад нырнув в один из пролетов, я её увидел. Лерка быстро удалялась по коридору, но я догнал её в два счёта. Тронул за плечо, и она обернулась, испуганно взмахнув ресницами, а я подтолкнул Нилову к стене и поставил ладони у её лица.
Вот она. Поймал. Сердце теперь долбилось о грудную клетку так, что казалось, ещё немного и к чертям разорвет.
У нас минуты две, не больше. Точно это знал, но ничего не мог поделать. Хотелось урвать больше времени — Лерка меня притягивала, как магнит. Я сейчас тяжело дышал и не сводил с Ниловой взгляда.
Ну же, крошка, дай мне хоть какой-нибудь знак, что я не зря всё задумал. Ты же соврала мне про Алекса. Про любовь эту дурацкую. Соврала ведь?
Но крошка и не думала отвечать на мой обалдевший от близости пульс.
— Ларионов, тебе жить надоело? — хрипло произнесла она.
— А ты, когда с Крутом связывалась, о жизни много думала?
Взгляд на мгновение вспыхнул и тут же потускнел. Умеет брать себя в руки. У меня же внутри ураган бушевал.
— Значит, ты теперь с Алексом?
— Как и месяц назад.
Голос звучал ровно, совершенно безэмоционально.
— Когда мы прощались, ты уходить не хотела.
— Но ушла.
— Не сама.
— Это не важно. Я ушла.
— Хочешь сказать, всё что между нами было, значения для тебя не имеет?
— Тём, может, хватит считать себя самым крутым парнем? Я понимаю, твоё самолюбие задето, но выбери, пожалуйста, себе другой объект для личного соревнования. У нас с Алексом всё хорошо. Думаю, у тебя всё тоже. Наше с тобой приключение закончилось там же, где и началось. В горах. Небольшой дружеский отпуск, в котором каждый из нас преследовал свои цели. Так бывает. Поэтому не стоило за мной идти. Нам говорить не о чем.
— Даже дружеский совет дать нельзя? Я, может, волнуюсь за свою подругу. — Я сжал зубы. Это броня меня выводила, но чем больше Лерка упиралась, тем больше росла уверенность — она гонит. Намеренно. Так она защищается. — Может быть, друг тебе поможет с выбором, не думала?