Найдана. Дар ведьмы

Чубарова Надежда Александрова

Наконец, пламя добралось до ее лица. Оно начало корчиться и чернеть, превращаясь в гримасу боли и страха. Повсюду веселились люди, лишь Найдана стояла и расширенными от ужаса глазами смотрела, как мучительно умирает в огне… Чучело? Да, это же просто чучело! И не в первый раз Найдана была на подобном празднике. Так почему сейчас ее это так взволновало и испугало?

– Ведь это лишь чучело! – беззвучно, одними губами произнесла Найдана.

Едва найдя в себе силы, она отступила и отвернулась. Холодный воздух тут же обдал разгоряченные щеки. Стараясь не смотреть в сторону кострища, она нашла глазами мать, подошла

к ней и уткнулась лицом в кожух, будто ища защиты.

– Что случилось? – спросила Зара, пытаясь заглянуть в глаза дочери.

Но Найдана только покачала головой и еще сильнее прильнула к матери. Она искоса поглядывала на обгоревший крест с ошметками тлеющего черного тряпья – все, что осталось от некогда улыбающейся Морены, – и никак не могла понять, что это было. То ли предчувствие, то ли знак богов, то ли просто, наслушавшись сказок матери, она все придумала.

* * *

Для работы на сенокосе Найдана была еще мала, а вот грибы-ягоды собирать и кашу варить – этому ее уже обучали. Да что там грибы-ягоды – любой ребенок с малолетства приучался к собирательству, отличал съедобный гриб от ядовитого. Работали все, но каждый выбирал себе работу по силам. Найдана, несмотря на то что была единственным ребенком в семье и росла в заботе, к труду приучалась с малых лет. Уже и первая ниточка, которую она сама спряла, давненько лежала в сундуке с приданым. Она получилась кривая и растрепанная, но свою первую нить каждая женщина была обязана хранить всю жизнь.

В середине лета дети часто бегали в лес за земляникой. Вдоволь наедались сами и приносили ягоды домой. Земляника растет не в глуши, а в пролеске, на солнечных пригорках, там не заблудишься. Дети собирались группами по несколько человек и уходили за ягодами без присмотра взрослых. Будто погулять вышли. У взрослых своя работа. Редкий случай, когда кто-то ходил с ними. Грибы да ягоды – забота детей.

– Пойдем, пойдем! – приговаривал Первуша, ведя за собой молчаливую Найдану. – Я вчера такое место присмотрел! Ягод там – будто камешков на берегу реки. Все красным-красно.

Первушу в его десять лет уже допускали до взрослой работы: и на посевы, и на охоту с мужиками ходил, обучался разным премудростям. Разве что своего медведя пока не добыл, так и рано еще.

Привыкнув доверять соседскому мальчишке, Найдана послушно шла за ним. Она уже и думать забыла про тот случай, когда он с двумя другими ребятами ее обидел. Теперь он никому не давал Найдану в обиду и не позволял другим насмехаться над ее недостатком. Пару раз даже хорошенько наподдавал мальчишкам за то, что они вздумали дразнить соседскую девочку. Найдана шла за ним следом и слушала рассказы о том, как храбро он себя вел на охоте нынешней зимой. Она даже не следила за дорогой – настолько ему доверяла. Так в лес она ходила, пожалуй, только с отцом да с Ведагором.

Поляна и впрямь оказалась такой, как рассказывал Первушка: ягод – будто кто рассыпал. Даже странно, что никто раньше не набрел на это место, ведь совсем недалеко от деревни. Найдана тут же опустилась на колени и стала собирать землянику. Сначала нужно набрать туесок, а потом можно и самой поесть.

Первушка возился рядом, тихонько ворчал на кого-то или разговаривал с ягодами. Найдана сначала пыталась прислушиваться, но, поняв, что он разговаривает не с ней, отвлеклась. Неожиданно он

подошел и опустился рядом с ней на колени.

– На, ешь, – он протянул ладонь, доверху с горкой наполненную ягодами.

Найдана с удивлением взглянула на него. Странный… Вокруг столько ягод, что же она, сама не может нарвать? Но все-таки осторожно взяла одну и положила в рот.

– Да не так! Ешь прямо с ладони полным ртом! – Первушка удивился ее неумелости и поднес ладонь к самому рту. – Так же вкуснее!

Найдана чуть придержала его руку своими, будто чашу, и уткнулась в ягоды. Его теплая ладонь пахла земляникой и вся была в розовых пятнах от сока ягод. Найдана улыбалась, жуя полным ртом. А так и правда гораздо вкуснее.

– Ну вот. Я же говорил, – Первушка закинул себе в рот остатки ягод и вытер руку о рубашку. – Вкусно ведь?

Найдана закивала, довольно улыбаясь. Ее платок съехал на шею, щеки разрумянились, а глаза то ли от свежего лесного воздуха, то ли от ягод сверкали. Первушка, возможно, слишком долго с нежностью смотрел на нее, и Найдана, смутившись, отвела взгляд.

– И почему тебя Некраской кличут? – недоумевая, спросил Первушка. – Вот я – Первак, потому что первый сын у своих родителей. Вовсе ты не Некраска…

Он поправил волосы, выбившиеся из-под платка девочки. Найдана еще больше смутилась и почувствовала, как вспыхнули ее щеки. Вдруг рядом послышался шорох и голоса.

– Тсс!.. – Первак прижал палец к губам и прислушался.

Найдана тоже застыла, будто от нее до этого было много шума. Голоса шли откуда-то снизу, как из-под земли. Девочка испуганно вытаращила глаза: уж не навьи ли с ними шутят? Как такое возможно, чтобы разговаривали под землей? Она схватила Первушку за рукав, но не успела удержать: он уже пополз на карачках в ту сторону, откуда шли голоса. Найдана настороженно огляделась. Ползти за Перваком было страшно, а оставаться одной еще страшнее. И она решилась. Оба ползком добрались до края поляны. Там, за редкими деревьями, сразу начинался овраг, круто срывающийся вниз. Ребята подползли к березе, накренившейся настолько, что ее корни вылезли из земли, но еще удерживали ствол. Ухватившись за корни, Найдана и Первак осторожно посмотрели вниз.

Под самым обрывом стояла девушка. Возле нее сидел парень, обхватив руками голову. Они о чем-то тихо разговаривали. В девушке Найдана узнала Ясну, а лица парня не разглядела. Да и кому там быть, если не Стояну? Ведь они как иголка и нитка, неразлучны с самого детства. Они оба явно были чем-то расстроены. Похоже, Ясна даже плакала: ее лицо покраснело и распухло от слез. Чтобы так распухнуть, нужно полдня реветь. Ясна привычным жестом перекинула вперед косу и принялась нервно ее перебирать. Но тут же наткнулась пальцами на ленту, замешкалась на мгновение, глядя на нее, и отбросила, словно это и не коса была, а змеюка.

– Просватали ее, – тихо шепнул Первушка. – Видишь, ленту в косу заплела.

Найдана и сама это заметила. Вот только не припомнила, слышала ли что-нибудь в деревне про сватовство. Хотя это и неслучайно: свататься приходили после захода солнца, чтобы духи по темноте не узнали замысла и не испортили все. Ну просватали и просватали, а ревет-то чего? Кто ее обидел? Найдана подтянулась еще на пядь, чтоб расслышать, о чем они говорят.

– И что же, мы больше никогда не увидимся? – спросил Стоян.